Невероятное

Вернусь к своим экспериментам по диагностике, когда по какой-то части воссоздается целое. При помощи чего осуществляется контакт с «информационным полем», когда видишь всего лишь бурый череп, да еще деформированный, или отпечаток руки покойника? Неужели срабатывает эффект голографии? Возможно, но лишь частично. А что является привязкой в диагностике исторических личностей по имени или прозвищу? Голос, произносящий то или иное имя, или телепатия? Если произносящий знает, что произошло с тем или иным историческим лицом, то можно считать, что это именно телепатия. Но в моем эксперименте историк П. Г. знал действительную причину гибели этих лиц не более чем в 50–60 % случаев. Каким образом мне стала известна истина? Можно предположить единственное: это неосознанная передача информации, идущая помимо сознания историка П. Г. Так сказать, подсказка глубинной памяти, в которой отложились сведения об этих людях. Такое, конечно, не исключено. Но тогда это еще одно проявление ясновидения, при котором происходит передача информации на уровне неосознанного акта — передающим в подсознание принимающего.

Наукой (во всяком случае, наиболее передовыми учеными) признано существование опережающего мышления в виде интуиции (ясновидения в обычном смысле этого слова), но механизм этого феномена неизвестен. Конечно, нетрудно представить себе людей, отмахивающихся от размышлений на подобную тему, убежденных, что это всего лишь наивное заблуждение. Я уже приводил прекрасные слова великого Рабиндраната Тагора: «Мы закрываем дверь, чтобы туда не вошло заблуждение, но как же теперь войти истине?». Я позволил себе повторить их, так как и здесь они очень точно характеризуют ситуацию.

Известно, что многие важные открытия осуществлялись почти одновременно и независимо друг от друга учеными разных стран, разобщенными по политическим и иным соображениям. Это, вероятно, следует рассматривать как нечто коллективное бессознательное, когда Истина приходит к разным людям, озабоченным поисками этой самой Истины. Это — «банк готовых идей и решений», в котором ищущие могут получать одну й ту же информацию.

На основе энергетических взаимодействий, возбуждающих определенное количество наших рецепторов, мы можем отражать «мир вне нас» посредством пяти общеизвестных чувств. Но есть, безусловно, и иной мир — мир внутри нас, мир собственного Я, мир субъективных переживаний, субъективного видения мира. Именно этот мир убеждает нас в реальности иного, условно говоря, параллельного мира, в котором содержится информация о прошлом, настоящем и будущем нашего материального мира. Мира, в котором жили и живут великий ясновидец Эммануэль Сведенборг, астролог Мишель Нострадамус, Ванга и многие другие, малоизвестные и вовсе неизвестные ясновидцы. А поскольку, руководствуясь пятью чувствами, мы не можем объяснить природу загадочных явлений, в том числе ясновидения, то, очевидно, следует обратиться к миру «внутри нас», ибо именно он таинственно причастен к иному миру, в который рано или поздно уходят все живущие.

Меня часто спрашивают, что происходит с моим сознанием при выполнении экспериментов, подтверждающих наличие ясновидения. Если ответить коротко, сознание (его внешние признаки) как бы выключается, уступая место проявлению интуиции. Образно говоря, это — вытаскивание билета с готовым правильным ответом, что исключает необходимость дальнейшей доработки. Внешне это ничем не примечательно — никаких жестикуляций, йоговских поз, напряжения лицевых мышц, «поглощения» мифической праны. Как-то мне предложили попозировать при разного рода диагностике. «Для этого, — сказал я, — потребуется сделать всего один снимок». Действительно, в первые годы моего интереса к биоцелительству можно было показать, как я протягиваю руки к тому или иному месту, теперь этого не требуется. Будучи в гостях у знаменитой Ванги, я видел, что великая ясновидица в момент своих видений оставалась совершенно спокойной, как обычно, и доброжелательной. Никаких театральных жестов и «загробных» ноток в голосе.

Но некоторая особенность состояния мозга все же есть. Она, в частности, зафиксирована на ленте энцефалографа; специалисты обнаружили на ней прямую линию, которой они не наблюдали до того момента, пока мышление сознательно не выключилось с целью посылки импульса к объекту диагностирования. Сам же объект, образ перестает осмысливаться, как бы замирает, как кадр на остановленной кинопленке. Это происходит со зрительным образом объекта, который следует продиагностировать или подпитать энергией. Примерно то же наблюдается при диагностике на слух — по голосу. В таких случаях нужно запомнить тембр голоса или ноту певца, одно произнесенное слово, и это «одно» сделать привязкой для создания пси-голограммы, уже не по образу, а по слуховой памяти. Конечно, все мною сказанное относится лишь к собственным наблюдениям, что никак не должно быть эталоном для тех, кто серьезно экспериментирует с явлениями ясновидения.