Невероятные приключения факира, запертого в шкафу ИКЕА

Сказав это, он погладил острое лезвие ножа «Опинель». Единственным его утешением было то, что payoпутешествует в фургоне, запертый в деревянном ящике, без еды и питья. Если чуть-чуть повезет, то судьба, а главное, жажда доделают дело, как бывает с крысами, попавшими в ловушку. Жаль, ему бы так хотелось свести с ним счеты лично, заставить его помучиться медленно, очень медленно.

В трейлере кто-то зашевелился.

На пороге показалась его жена Мерседес-Шаяна, в цветастом пеньюаре. Потом пришла очередь их дочери Миранды-Джессики высунуть нос, светлую растрепанную гриву и намазанную физиономию.

– Ты уже вчера ходила на гулянку! – сказал Гюстав дочери, грозя ей пальцем. – Я велел тебе сидеть дома (в трейлере) и отдыхать. Смотри, на кого ты похожа!

– Не страшно, главное, чтобы Кевин-Жезю меня сейчас не увидел. Я высплюсь в самолете.

– А, красавчик Кевин-Жезю, – сказал отец ироническим тоном, – а я-то полагал, у тебя с ним покончено.

Вместо ответа, девушка зевнула.

– Ты это уже говорил, Гюс, оставь ее в покое.

Мать уселась за столик и налила себе кофе, который сварил муж, когда встал. Она отставила термос и намазала маслом бутерброд для Миранды-Джессики, севшей рядом.

– Нет, это не все. Пошевелитесь немного, если не хотите опоздать на самолет! – бросил шофер такси, отправляясь заводить машину.

Таков был неизменный ритуал, два раза в год Гюстав Палурд, его супруга и дочь покидали семейный дом (трейлер) и отправлялись отдыхать. Первый раз – по случаю цыганских праздников в Сент-Мари-де-ла-Мер. Ежегодно 24 мая, как повелось со Средних веков, цыгане едут в Камарг [23] восславить свою святую покровительницу Сару. Они идут процессией от церкви до самого моря за ее восковой статуей, плачущей золотыми слезами. Это не только паломничество, они встречаются с друзьями по диаспоре, разбросанными по всему свету. Некоторые едут за три тысячи километров, чтобы участвовать в празднике. Семейство Палурд путешествует семь часов на своем такси, разукрашенном по этому случаю. Уже несколько лет они оставляют трейлер (дом) и ночуют у кузенов, которых потеряли в детстве, а позже отыскали.

Это событие супруги пропустить не могли. Они ждали его весь год. А для девушки, наоборот, оно было наказанием, прежде всего потому, что ей пришлось расстаться со своим нынешним возлюбленным и она опасалась, что в ее отсутствие он найдет другую, покрасивее, хотя среди цыганок ей не было равных. Кроме того, девушка ее возраста мечтала не об участии в многотысячной процессии одетых в черное цыган, плачущих и стонущих под тяжестью статуи, весящей несколько сотен килограммов. К тому же ей не шли длинные черные платья и вуали. Ей никогда не нравился стиль Мадонны, она предпочитала издалека смотреть на нечто более вульгарное и нетрадиционное в стиле Леди Гага. Единственным ее утешением по вечерам был поход на арену, где она клеила парней, участвовавших в Торо Писин [24]

 и в пробеге быков с подпиленными рогами по улицам.

Второе событие года происходило во время летних каникул, в начале августа, то есть сейчас. Гюстав брал отпуск на неделю, и они втроем отправлялись на самолете в Барселону тратить честно заработанные к этому времени деньги. Там у них был настоящий кирпичный дом, когда-то принадлежавший двоюродному дедушке. В финале жизни тот не смог больше переносить сырость трейлеров.

Там Миранда-Джессика давала себе волю. Дискотеки и мальчики – этого в каталонской столице было навалом. Она знала наперечет все крутые места: «Маремагнум», Баррио-Готико и гениальнейший Олимпийский порт, где она пропадала ночи напролет, вихляя бедрами под звуки эстрадных хитов.

Вот почему в это утро было немыслимо опоздать на самолет. Девушка проглотила какао с молоком и скрылась в трейлере переодеваться. Он влезла в потертые джинсовые шорты общей площадью не больше пятнадцати сантиметров, натянула верх от желтого бикини, надела туфли на шпильках в пятнадцать сантиметров, украшенных стразами, и вышла в этом наряде с огромной сумкой в руке. Днем она уже будет греться на пляже Барселонеты.

И мать будет делать то же самое. Но она-то ни за что не выйдет без макияжа. Мерседес-Шаяна шлепнула тон на лицо, наскипидарила ресницы тушью «Риммель», а на губы плюхнула здоровенный кусок ярко-розовой помады. Она не сняла свой цветастый пеньюар, поскольку считала, что он выглядит по-настоящему летним, в испанском стиле, а значит, подходит к ситуации, только натянула розовые чулки из лайкры и надела пляжные босоножки.

– Какая славная парочка! – воскликнул Гюстав, запихивая чемоданы в багажник.

Затем сел за руль, и под его весом захрустели деревянные шарики на сиденье.

* * *

На колокольне напротив комиссариата полиции пробило восемь. Никогда не подумаешь, что находишься в самом центре Парижа.

– Сейчас в Англии должно быть… – сказала себе майор Александра Ляфасоль, сидя в своем кабинете.