Невероятные приключения Фанфана-Тюльпана. Том 1

- Ничего, милый мой герцог... я только сказала, какие у вас прекрасные ноги...

- Ну нет! Ты говорила о моих ступнях! Ты сказала: "- А на них ничего не видно!"

Герцог умел быть тверд, когда хотел, и перепуганная Цинтия, пытаясь скрыть правду, торопливо сказала:

- Я только сказала, что ваши стопы гладки и нежны, как у ребенка!

- Нет уж, что все-таки должно быть на моей стопе? - не отставал он, вылез из ванны и начал вытираться. - Отвечай! Проговорилась, а теперь жалеешь?

Схватив за плечи, встряхнул её.

- Что там должно было быть? - повторил он угрожающе.

Цинтия, свернувшись клубочком, тряслась от холода в остывшей воде.

- Татуировка?

Она с облегчением подняла глаза.

- Да, может быть, наверно татуировка.

Герцог, смеясь, начал одеваться.

- Это у моего отца там татуировка, не у меня.

Цинтия не заметила, что несмотря на смех, герцог насторожился насторожился всерьез, хотя и сам не понимал, почему. А поскольку Цинтия думала, что инцидент исчерпан, да к тому же натерпелась такого страху, решила успокоиться, налив ещё шампанского - и это оказалось последней каплей, и, вернув беззаботное настроение, лишило привычной осторожности и превратило в обычную глупую женщину.

- Наверно, я вас с кем-то спутала, - с трудом ворочая языком пробормотала она. - Или мне мадам Бриссо неверно объяснила... Та самая Бриссо, у которой, милый мой герцог, мы познакомились, - и вдобавок к этому совершенно излишнему пояснению она развязно подмигнула.

- Ну а при чем тут Бриссо? - спокойно спросил герцог, натягивая панталоны.

- Она мне говорила, что ваш отец герцог Луи однажды показал ей свою татуировку. (Теперь уже Цинтия сидела у герцога на коленях и по-детски беззаботно смеялась). - И вроде бы сказал ей, что велел так же отметить татуировкой своих детей.

- Да?

- А это неправда? Ведь у вас татуировки нет? Или ваш отец пошутил, или Бриссо не поняла? (Тут Цинтия икнула). - Ведь если он велел сделать татуировку всем детям своей крови, тогда и у вас, мой герцог, она должна быть?

- Не смей нигде болтать такие глупости, Цинтия! - холодно сказал он, однако тут заметил, что Цинтия уснула. Переложив её на постель, закончил одеваться и вышел на потайную лестницу, предназначенную только для самых богатых, самых знатных и самых осторожных клиентов.

Герцог Шартрский вернулся в Париж в расстроенных чувствах. Вокруг в один голос твердили, что все десять дней поездки он был очень задумчив. "Дети своей крови! - слова эти не выходили из головы. Он давно уже знал о любовных похождениях своей покойной матери, и вполне допускал, что рождением своим обязан кому-то другому, а не герцогу Луи. И тем более не сомневался, что отец оставил немало внебрачных детей. Так что напрашивался вывод, что старый герцог видел разницу между теми, кого зачал он, и остальными. И отмечал её татуировкой... но если это правда, что из этого вытекает? Прибыв в Париж, герцог Шартрский почувствовал, что над его будущим нависает невесть откуда взявшаяся угроза, и подумал: "- Я должен поскорее во всем разобраться".

* * *

Недели через две после визита мсье Лангре Тюльпан узнал от Цинтии Эллис, что ему пора в Париж. Цинтия вдруг надумала ехать и решила, что возьмет его с собой. По правде говоря, Фанфан и думать забыл о разговоре, зарывшись в словари, тетрадки и "Приключения Родерика Рэндома". Решил, что обещанная протекция - лишь знак вежливости, однако оказалось, - разговор шел всерьез, поскольку Цинтия заявила:

- Я ему, милый мой, написала и испросила для тебя дату аудиенции, так что навестим мсье Лангре вместе.

- Это весьма любезно с вашей стороны, - вежливо ответил Тюльпан. Надеюсь, вы не подвергнете себя неудобствам столь долгого пути только из-за меня.

- Мне нужно там кое-что устроить, - лаконично сообщила она, не уточнив, что именно.

- Ах, Париж! - воскликнул Картуш. - Я так бы рад был увидеть Бастилию и Сен-Дени!

- Но тут в мое отсутствие кто-то должен остаться! - ответила Цинтия.

Воскресным днем все трое обедали в маленькой уютной столовой, погруженной в полумрак из-за спущенных жалюзи. В доме было тихо, - в тот день у девушек был выходной, чтобы сходить к мессе и исповедоваться, при желании.

- Когда поедем?

- Завтра.

- Завтра? Ну вы легки на подъем!

- Есть причины спешить, нужно ехать! - ответила она. - Только что-то не вижу я радости от того, что возможно не за горами выполнение обещания мсье Лангре!

- Ну что вы! Только я не знаю, что за место он мне хочет найти. Этот мсье Лангре... У него на самом деле такие возможности?

Тюльпана удивило, что Цинтия прыснула, а Картуш хлопнул себя руками по ляжкам.

- Сказать ему, а? - спрашивал здоровяк, давясь от смеха.

- Мсье Лангре - это герцог Шартрский, - сдержанно сообщила Цинтия. Мне кажется, немногие занимают, как ты говоришь, такое положение! - И тут же, не выдержав, тоже залилась громким смехом.