Невероятные приключения Катеньки

— Ножик шве... шве..., ну этот свой, у которого лезвий-пилочек, словно иголок у ежика, отдашь? — с надеждой в глазах спросил Василий. Уж очень тот предмет нравился. Да и не ему одному! Видеть надо было, как подпрыгнул сын Соловья Разбойника, услышав торга условия! За ножик о тридцати трех предметах — дряную лодчонку предложить! Вот это ухарь! Что он в кузнецах делает то? Да с такой хваткой, в столицах купцом в гильдии состоять!

— Идет, — согласилась Катенька в легкую. — Но с условием, когда мне понадобится, будешь одалживать. По рукам?

Вздрогнул берег речной от щедрости такой диковинной! Даже Водяник вынырнул, глазки на стебельках от изумления свесив.

— Да, Катерина Батьковна, — вскинулся Василий, от удачи небывалой едва с ума не сходя, — когда нужон станет, спросишь, никогда отказа не будет!

Улыбнулась ему Катенька. Грустно так улыбнулась простоте его, незатейливости. Вот повстречайся ей такой парень в жизни прежней, да за версту обходила бы. Сроду меркантильность в людях презирала. А пожила здесь, поняла, каким трудом тяжким блага человеку достаются, что над каждым гвоздем трясется, к вещам бережливее, чем иной раз к ближним своим относится, и понятнее мелочность вроде стала. То своекорыстие в людях нуждой развивалось, выжить стремлением, чего с того нос воротить? Вздохнула все же печально, ножик протягивая.

Пока Василий с игрушкой ее развлекался, втащила последние килограммы «приданого». Тент палаточный, что в походы брала, степлер со скобами, которым мебель дома чинила, герметик санитарный, ниток суровых с крючком вострым, да шланга кусок резинового, какой на всякий случай в шкафчике туалетном у них дома болтался. Выкинуть, не выкидывали, на случай не пойми какой берегли.

Поражалась тогда родителям, зачем всяким хламом дом заполнять. Уж сколько раз бралась выкинуть, а мать не давала — вдруг понадобится! За него, шланг этот, двадцать раз в мусорку ею относимый, дубинки свои телескопические в костре изничтожила, когда Аваз пламя через трубку продул. Расплавились дубинки в мелкое крошево от жара могучего, только тогда и удалось шланг из прошлого взять. Теперича — точно край. Захочешь чего срочно вытащить, жечь имеющееся придется, а дело сие не быстрое. Да и Аваз не во всяком разе поблизости сыщется.

С недоверчивостью тот шланг оглядывал, взамен оружия знатного взятого.

А пока смотрел, велела Катя лодку на берег обратно вытащить, да перевернуть днищем кверху. Ножик у Василия потребовала, тот и наиграться вдосталь им не успел. Но уговор денег дороже — отдал, слова не вымолвил. Расстелила Катя тент, на полосы широкие изрезала, степлером верным с краю бортов с днищем плоским пришпилила, а потом края свободные складками сложила, да ниткой суровой сшила. Крепка ткань оказалась, устали руки девичьи, но Василий на помощь пришел. Сам с этим делом управился. Не внове ему крючком пользоваться. Там где корма — выпуск Катя из ткани сделала — воздуха выход. Он и станет лодку толкать.

Последним — сквозь дырку в днище проделанную, Василий аж крякнул с досады, ножиком ее пробуравливая, шланг вставили на герметик. Чтобы направление выбирать, Катя руль сделала. Была в рюкзаке у нее пенка, что под себя подкладывают, на земле сидючи. Удобная вещь, и тепло и мягко. Сделал по ее размерам Василий рамку нехитрую из веточек с рукоятью из жердочки выструганной, укрепил напротив выпуска воздушного. А Катя в рамку пенку свою вставила, на скобки. Худо-бедно к вечеру дела закончили и сразу к испытаниям приступили.

Водяной едва жабры себе не пересушил, пока за действом невиданным наблюдал. Вот взяли лодку, в юбку одели, перевернули днищем к земле, уселись втроем. Девка на корме, мужик посередке, а пацан, что трубку гибкую схватил — на нос. Лодка на берегу, неужто умом тронулись?

И тут парень начал в трубку дуть. Зашипело под днищем, юбку раздуло, натянуло кругом, пылища в воздухе закрутилась, и чудо-чудное — сошла лодка с берега в воду, брызги до небес поднимая, и как припустила вверх по реке, только их и видели!

На глаз определил Водяной, что пуще дозволенного идут, решился догнать, виру брать положенную. Догнал, нынче они куда медленнее вчерашнего шли, тогда трех сомов едва не насмерть не запорол, пока до бивака добрался.

Высунулся из воды, лапами перепончатыми машет, к берегу свернуть предлагает, на счет штрафа договариваться, а девка ему с кормы кричит, что знать ничего не знает — не по реке плывут они, а по воздуху! Поднырнул Водяной — и вправду, не в воде лодка, голову поднял — а вроде и в воде. Десять раз туда сюда нырял-выныривал, пока голова не закружилась. Махнул лапой Водяной, идите вы человеки своею дорогой, башку потеряешь от хитростей ваших.