Невероятные приключения кота Сократа

В том то и дело, что умный, поэтому и подчинился. Был бы дураком, начал бы спорить и в конечном итоге лишился бы ужина. Чистой воды психология, как говорит Татьяна Михайловна.

И тут мой инструктор так нехотя говорит:

– Можно, – и двигает ко мне миску.

Я, чтобы уж совсем не упасть в грязь лицом, подошел, понюхал и отошел от миски. Хозяин удивленно посмотрел на меня и уже, более мягко, произнес:

– Ешь, Сократ, уже можно, кушай, не стесняйся.

Ладно, так и быть, сделаю тебе одолжение, съем твой корм, хотя в тот момент, он мне уже и в горло не лез. Столько стыда натерпелся. Кот – это свободолюбивое животное, а вы пытаетесь загнать меня в какие-то рамки. В тот вечер я не получил от приема пищи совершенно никакого удовольствия. Надо же, так унизить мое кошачье достоинство, на глазах всех присутствующих. Позор! Но самое обидное, что все это невероятное беззаконие творилось на глазах дрожащей Фрэнсис и насмешливой собаки Пухи, которая лежала на границе и ехидно мне по-собачьи улыбалась. Небось, в душе думала: а ты думал, что тебя минует эта участь?

Я все снес, все стерпел. Но, понял одно, что я непременно отомщу Александру Петровичу, правда я не знал, каким это случится образом, но знал точно, что месть моя будет неизбежна.

Глава 13

После разговора матери с Катериной прошла неделя. Жизнь девчонки кардинально изменилась, теперь она вставала на час раньше. Татьяна Михайловна строго контролировала процесс ее питания, постоянно общаясь с девочкой:

– Катюша, в правильном питании нет ничего страшного и сложного, – говорила она, – это такая же привычка, как и многие другие, только это хорошая привычка. Буквально два месяца такого образа жизни, и ты втянешься, а потом уже не сможешь жить по-другому. Это я тебе по своему опыту говорю. Я тоже первое время пыталась найти себе отговорки, чтобы не заниматься спортом, то тело болело у меня, то плохое настроение, то депрессия, – Татьяна Михайловна усмехнулась, – или, к примеру, я думала, ну съем я одно пирожное, ничего же не произойдет. А потом прочитала состав этого десерта и думаю: а что полезного получит мой организм от его употребления? И сама себе отвечала: ничего. И вот тогда я поняла: зачем есть бесполезные продукты, если пользы от них ноль. И ты это тоже в конце концов поймешь.

Теперь по утрам Катя ела овсяную кашу на воде и без масла, брррр. Я видел, что девчонке все это тяжело давалось, но она, нужно отдать ей должное, стойко переносила все лишения и тяготы. Но Татьяна Михайловна не просто запрещала есть тот или иной продукт, а она убеждала, обосновывала пользу или вред, и Катя с ней соглашалась. Когда мы забирались в ее кровать на ночлег, девчонка больше не ела шоколадки или конфеты и перестала ночами спускаться на кухню, чтобы слопать бутерброд. От этого мне, конечно, было грустно, потому что когда мы шли на кухню, мне тоже всегда кое-что, хоть и малость, перепадало, а теперь, клади зубы на полку. Чувствую, скоро и меня на турник повесят.

Как-то ночью, лежал я у Катьки на кровати. Девчонка неожиданно со мной разоткровенничалась, и мы потом ещё долго-долго болтали.

– Ты же слышал, Сократ, – начала Екатерина, – мама сказала, что умные люди не будут оскорблять? Так вот я думала, что в нашем классе такой умный человек есть, но я в нём ошиблась. Да-да, есть один мальчик в нашем классе, – Катька тяжело вздохнула, – Артем Григорьев. Раньше он всегда оставался в стороне от подначек, от обзываний, и никогда в них не участвовал. Но, потом, я увидела, как он смеялся вместе со всеми после того, как Стёпка Дубов назвал меня «кабанидзе». Я сдержалась, не заплакала при всех, успела выйти из класса. Закрылась в туалете и просидела там весь урок, – с грустью в голосе рассказывала мне Катя свою историю. – Я маме не рассказала об этом мальчике, – девчонка пожала плечами, – но после его хихиканий, я даже думать о нем не хочу. Он упал в моих глазах навсегда, и я никогда не прощу его. Самое печальное, Сократ, что все это происходит с молчаливого согласия учителей, – продолжала Катя, горько вздыхая, – они прекрасно всё знают и слышат, как меня оскорбляют, обзывают, но никто никогда не остановил их. Понимаешь, доходит до того, что я ненавижу свою школу, учителей и одноклассников, и даже когда окончу ее, у меня не будет хороших воспоминаний. Ты знаешь, чем больше меня оскорбляют, тем больше меня это заводит, тем больше мне хочется стать лучше, сильнее. Сейчас всю эту ситуацию я воспринимаю, как вызов самой себе, мол, на что я способна, что я из себя представляю, что я могу. Я знаю одно: моя твёрдость и сила находятся внутри меня, и никто не решит, что меня может обидеть и что способно причиняет боль. Только я сама решаю, какой я хочу быть. Поэтому, Сократ, торжественно тебе обещаю: я начинаю новую жизнь. Я изменю себя, вот увидишь.

Ого, вот это Катька загнула! А что, молодец, мне понравилось, как она рассуждает. В девчонке проснулся настоящий боец. Только вот почему такое равнодушие со стороны учителей? Или всем все по фиг? Работают по принципу: моя хата с краю, ничего не знаю.