Невероятные приключения Шарлотты Бронте

Он процарапал дужку замка с двух противоположных сторон, чтобы видеть, где должен проходить разрез, и мы начали пилить по очереди. Работа была утомительной и шла медленно. За три часа нам удалось сделать лишь едва заметный надрез. На пальцах появились болезненные ссадины. Масло в лампе выгорело, и она погасла. Мы продолжали трудиться в полной темноте, на ощупь, передавая напильник друг другу. У меня от скрежета металла о металл звенело в ушах, а дужка замка, казалось, становится лишь толще. Мы пилили весь день или всю ночь — представление о времени суток у нас смешалось, — проголодались, хотели пить и ужасно устали. Спустя вечность мы решили наконец передохнуть.

— Если у тебя есть свежие идеи насчет того, как отсюда выбраться, поделись, — сказал Слейд.

Я хотела уже было признаться, что идей нет, как вдруг меня остановил какой-то слабый шум.

— Ты слышал?

Затаив дыхание, мы прислушались: где-то наверху, скрипнув, открылась дверь, потом раздались тихие крадущиеся шаги на лестнице.

— Доктор Кавана возвращается! — прошептала я.

— Это не он, — возразил Слейд. — Не его поступь. К тому же там несколько человек.

Я так устала и была так дезориентирована темнотой, что мне понадобилось несколько секунд, чтобы сообразить, кто это может быть.

— Лорд Истбурн со своими людьми?

Но тут я услышала низкие мужские голоса, говорившие с иностранным акцентом. Мы со Слейдом прижались друг к другу, волна ужаса окатила нас обоих.

— Я бы предпочел, чтобы это был лорд Истбурн, — признался Слейд.

Поднявшись на ноги, мы застыли в беспомощном ожидании. Желтый фонарь вспыхнул, как солнце в темноте. Ничего, кроме этого яркого, излучающего свет пятна, мы видеть не могли и инстинктивно заслонили глаза руками. Свет приближался. Скосившись, я различила три фигуры. Один мужчина держал фонарь, второй шел рядом. У обоих в руках было по пистолету, направленному на нас со Слейдом. Третий человек шел следом. Когда двое, выступавшие впереди, остановились возле клетки, мои глаза уже немного привыкли к темноте и я узнала светлые волосы, военную выправку, холодную классическую красоту одного и болезненную одутловатость лица другого. Они расступились, и третий пришелец встал между ними. Весь в черном, он, казалось, состоял из той же тьмы, какая заполняла подземелье. Его серебристые волосы, белесые, с набрякшими веками глаза и золотая оправа очков словно бы светились особым, исходившим изнутри светом.

Это был Вильгельм Штайбер со своей неизменной парой прусских воинов.

Мое сердце пронзил ужас, в ушах оглушительно застучала кровь, легкие стиснуло, не давая дышать, а кишки в животе словно бы связало узлом; от ледяного, тошнотворного отчаяния я почувствовала парализующую слабость. Все наши усилия, предпринятые для того, чтобы на шаг опережать Штайбера в погоне за Кавана, пошли прахом. Он догнал нас, причем в самый неподходящий момент. Довольная улыбка кривила его жестокий чувственный рот.

— Иван Зубов, — сказал он, обращаясь к Слейду. — Но, разумеется, это не ваше настоящее имя. Время притворства давно миновало, Джон Слейд. Очень рад видеть вас снова.

Я почти физически ощущала враждебность, которая исходила от Штайбера, и висевшую в атмосфере злобу, отравлявшую воздух и пугавшую не меньше, чем направленные на нас пистолеты. Слейд стоял, расправив плечи и высоко подняв голову. Его собственная ненависть горячей мощной волной устремлялась на врага. Воздух вокруг двух мужчин трещал от скопившейся энергии, как от множественных разрядов молнии.

— Вильгельм Штайбер, — ответил Слейд. — Я мог бы сказать, что тоже рад видеть вас, но это было бы ложью.

Штайбер пристально посмотрел на меня.

— А, и мисс Шарлотта Бронте! Как удобно, что вы оказались вместе с мистером Слейдом. Это избавляет меня от необходимости выслеживать вас отдельно. — Когда он заметил напильник, валявшийся на полу клетки, и замок с двумя малюсенькими надрезами на дужке, которые нам только и удалось пропилить за долгое время, его гладкая кожа сморщилась в зловеще-радостной гримасе: — Это доктор Кавана посадил вас в клетку?

— Да, — ответил Слейд.

Штайбер хмыкнул.

— Он оказал мне услугу.

— Это точно. Как вы нашли это место? Вы не могли разыскать никаких зацепок в лаборатории доктора Кавана: когда вы туда прибыли, она уже сгорела дотла.

Поначалу я не поняла, зачем Слейд столь терпимо разговаривает со Штайбером, когда на самом деле ему явно хочется вцепиться ему в глотку. Потом сообразила: он заставляет его говорить, чтобы оттянуть момент, когда тот начнет осуществлять свое безусловное намерение покончить с нами, и таким образом пытается выиграть время, чтобы придумать какой-нибудь способ избегнуть смерти.