Невероятные приключения Шарлотты Бронте

— Я знал, что подвергаю ее опасности, знал, что сделает с ней Штайбер, если разоблачит. Но я был словно скорый поезд, который способен мчаться в единственном направлении — туда, куда проложены рельсы. То, что это я убил ее, — факт неоспоримый, как если бы я сам вонзил нож ей в сердце. — Сжав ладонь в кулак, Слейд изобразил кинжальный удар. Клокотавшая в его голосе ярость усилила жестокость слов. — Гибель Катерины — еще одна смерть на моей совести. А еще мои действия навлекли на вас неприятности с законом.

Я испытывала невероятное смятение чувств. Ужас от кровавой бойни, которую он оставлял позади себя, сменился гневом на Слейда. Если он хотел прибавить меня к списку людей, которым причинил зло, то ему придется принять на себя ответственность и за самое вопиющее преступление.

— Вы говорите, что любите меня; вы заявляете, будто вам жаль, что меня обвинили в убийстве. Но если я вам действительно небезразлична, зачем вы сделали Катерину своей любовницей?

— Она не была моей любовницей, — горячо воскликнул Слейд.

— Неужели вы не могли заставить ее сотрудничать с вами без того, чтобы спать с нею? — Я была так разгневана, что слов не выбирала, мне было не до вежливости.

— Я никогда не спал с нею, — сказал Слейд.

— Вы забываете, что я встретила вас с Катериной в тот вечер возле театра и видела, как вы целовали ее. — При воспоминании мой голос задрожал. — И вам было даже наплевать на то, что я это вижу.

— Я поцеловал Катерину именно затем, чтобы вы это увидели.

— Что? — опешила я. Это было уж слишком жестоко. — Зачем?

— Чтобы защитить вас. — Слейд поспешно пустился в объяснения: — Когда мы с Катериной вышли из театра и неожиданно появились вы, мне хотелось броситься к вам, обнять и никогда больше не отпускать. Но я не мог. — Невыносимая мука омрачила его взгляд. — Вы были так прекрасны и так невинны. Я не смел притронуться к вам, чтобы не осквернить. — Слейд воздел руки и посмотрел на них так, словно они были запятнаны грязью его грехов. — Мне было необходимо отстранить вас от себя, поэтому я сел в карету вместе с Катериной и, хоть мы отнюдь не состояли в интимных отношениях, поцеловал ее. — Угрюмо улыбнувшись, он потер щеку. — Этого вы уже не видели, но она дала мне пощечину. Я сдерживался, чтобы не обернуться и не посмотреть на вас. Мне было бы нестерпимо увидеть выражение вашего лица. Я покидал вас с болью в сердце, но так было лучше. — Он наклонился ко мне, его глаза яростно сверкали в последних отблесках дневного света. — Теперь, когда я рассказал вам все и вы знаете худшее, любите ли вы меня еще? Хотите ли по-прежнему быть со мной?

Сердце требовало немедленно крикнуть: «Да!» Я любила Слейда так же пылко, как прежде, была смущена тем, что он считал себя теперь недостойным меня, и тронута его самоотверженным желанием меня защитить. Но как бы слепа ни была любовь и сколько бы я ни верила в то, что в душе Слейд добрый и порядочный человек, я не могла игнорировать тот факт, что по крайней мере отчасти ответственность за смерть восьми человек лежала на нем, пусть даже все, что он сделал, он сделал по велению долга, служа своей стране.

— Вижу, вы колеблетесь, — сказал Слейд. — Рискуя заполучить еще один гвоздь в собственный гроб, должен вам все же напомнить, что я — беглец и не могу венчаться с вами в церкви под страхом поимки и ареста. Если вы решите остаться со мной, нам придется вести тайную жизнь без церковного благословения.

И снова я очутилась на той же тропе, по которой провела свою Джейн Эйр. Она стояла перед выбором: жить с мистером Рочестером в грехе или бежать и спасти свою честь. Теперь на том же распутье оказалась я сама. В глазах закона Слейд был преступником, и, хоть я вступила в конфликт с законом именно для того, чтобы найти его, условности тяготели надо мной. Любовь не могла выстоять против впитанной мною с молоком матери веры в святость брачных уз. Решив остаться со Слейдом, я отторгала себя ото всех других, кто был мне дорог. Я обязана была либо отказаться от него, либо потерять семью, друзей и свое доброе имя. Мой выбор должен был быть таким же, какой сделала Джейн.

Лицо Слейда приняло выражение триумфа, смешанного с отчаянным страданием.

— Вижу, что успешно разрушил последние остатки вашего расположения. Вы оскорблены моим непристойным предложением и презираете меня.

Конечно же, это было не так! Тем не менее я была настолько расстроена, что не могла найти слов, чтобы объяснить ему свое решение и смягчить его чувство вины и безысходности. Я не могла поверить, что мы поменялись местами: теперь я была предметом его неразделенной — по крайней мере, так он думал — любви.

— Вам лучше уйти, — сказал Слейд. Он не был похож на мистера Рочестера, который умолял Джейн остаться, даже несмотря на то, что это ее скомпрометирует. Слейд был более сильным человеком, человеком более высоких нравственных принципов.

И тут я поняла, что мой путь должен отклониться от пути Джейн: бегство не спасет меня от бесчестья.