Невероятные приключения циников в Скайриме

— Так хочется поболтать, да? — Бишоп открыл глаза и уставился своим подозрительным волчьим взглядом, — ты же не думаешь, что знаешь всех в Скайриме?

— Нет, но Ривервуд знаю весь. Это самая ближняя деревня к Хелгену — началу истории — и не такая большая, чтобы кого-то пропустить. Так откуда ты взялся?

— Прости, «красотка», но я не настроен откровенничать с тобой, — Бишоп, кряхтя, сменил позу, вытянув ноги. — Ну, а что ты сама?

— В каком смысле?

— Почему Скайрим? Если твои мысли верны, и ты не отсюда — почему тогда оказалась именно здесь?

Я задумалась. У меня были кое-какие догадки и до этого разговора, но амнезия не давала определенного ответа.

— Не знаю. Возможно, я сейчас лежу привязанная к койке в какой-нибудь лечебнице, и галлюцинирую под препаратами.

— Грезишь, значит… Паршивая у тебя, видно, была жизнь, раз грезишь о Скайриме, — усмехнулся Бишон, глядя в окно, за которым бушевала непогода, — если бы я был на твоем месте, я бы лежал где-нибудь у большого очага на мягких шкурах, с бутылкой хорошего вина и тремя обнаженными красотками. Ну, знаешь, как это бывает: одна слева, другая справа, одна сверху…

— О-о, — я закатила глаза и, застегнув рюкзак, демонстративно принялась укладываться.

— Что? Ты сама захотела поболтать, — развел руками Бишоп, — впрочем, если разговор уже надоел, то можем перейти к делу: прыгай ко мне в спальник, и я покажу, как в нем можно уместиться вдвоем…

— Спокойной ночи, — не снимая брони, я залезла в меховой мешок, оставшийся от разбойников.

Под завывание ветра и тихое потрескивание поленьев в костре попыталась уснуть, но все время что-то мешало. Слишком шумно, слишком неудобно, всего слишком. Кое-как устроившись, наконец забылась тревожным коротким полу-сном, когда даже не знаешь, спал ли ты на самом деле. Внезапно дернулась, как при падении, испугала сама себя и проснулась. С добрым утром, мать его… Я полежала так еще немного, повернулась и взглянула на рейнджера, тот сидел все в той же позе, склонив голову и скрестив руки на груди. Так, тихо выбираемся и идем наверх. Стараясь лишний раз не дышать, я ужом выскользнула из спальника. Бросив короткий взгляд на свой лук и походный мешок, махнула рукой и побрела по лестнице наверх: если всё пройдет удачно, то я уже через несколько минут попрощаюсь со Скайримом и вернусь домой, в нормальную реальность.

Когда поднялась на самый верх, ветер набросился на меня, как цепной пес на воришку. Пошатнул, заставил присесть на полусогнутых. Осторожно ступая, я подошла к краю каменной башни и посмотрела вниз. Отсюда даже дна ущелья не видно! Ух, святые нейроны, вот и конец одного несостоявшегося довакина! Сейчас соберусь с духом…

— Ты что задумала?! — в проеме показалась голова Бишопа.

— Прости, дружище, — под пристальным волчьим взглядом я отступила на самый край, — передавай привет брату. ДЕСАН-ТУ-РА-А-А! А-А-А-а-а…

Ой, зр…

!

***

А-а-а, я падаю! Дернулась от испуга и подскочила. Поленья еще тлели в очаге, а снаружи по прежнему завывал ветер. Бишоп спал, сидя, склонив голову и скрестив руки на груди.

Этого не может быть… Этого просто не может быть! Я снова здесь?! Почему я не умерла?! Мне же это не приснилось?! Да я должна лежать котлетой на дне ущелья! Может недостаточно самоубилась? Может прыжок недостаточно хорош?! Ну там в технике недобрала или в сложности переворотов. Так, нужна еще попытка.

Выбралась, лестница, ветер, а вот и рейнджер появился.

— Ты что задумала?! — во взгляде мелькнуло недоумение и испуг. Интересно.

— Надеюсь больше тебя никогда не увидеть.

В этот раз шагнула сразу, без колебаний.

***

Разбудил испуг от падения. Я подскочила в меховом мешке и, осознав, что произошло, завыла от отчаяния:

— А-а! Я застряла-а!

Бишоп подорвался, рука метнулась к кинжалу и рейнджер в доли секунды оказался на ногах. Он окинул бешеным взглядом наш угол, и убедившись, что все чисто, засунул кинжал обратно в ножны.

— Обливион тебя забери, женщина! Я думал, напала нежить. Во имя Девятерых, если застряла в мешке, зачем орать, как беспокойный драугр?

Взглянув на меня с сонным раздражением, он подбросил дрова в почти прогоревший костер. Я тихо всхлипывала над собственной судьбой, раскачиваясь из стороны в сторону, как болванчик. Я не хочу быть здесь. Не хочу! Хочу быть нормальным, вменяемым человеком; вернуться в реальность; вспомнить, в конце концов, кто я, святые котлетки! Кстати, о насущном… В мешке отыскался кусок вяленого мяса. Затолкав его в рот, принялась жевать и думать, что делать дальше. План «А» провалился, остается план «Б» — устроить в Скайриме настоящий беспредел, довести галлюцинацию до абсурда. Может, тогда приду в себя?

— Тебе надо меньше есть, — хмуро заметил Бишоп.

— Хочешь лишить последней радости? — от моего тона температура вокруг понизилась на несколько градусов.

— Ты не бережешь запасы еда. Тебя проще пристрелить, чем прокормить в дороге.

— Кстати, на счет «пристрелить»… — во мне вспыхнула слабая надежда.

— Опять взялась за дерьмовую идею о самоубийстве? — Бишоп надел колчан со стрелами и поправил его перевязь, — выкинь из головы эту дурость.