Невероятные приключения циников в Скайриме

— Коля-я, ты голова! — Натан Семенович от избытка чувств соскочил и растрепал и без того взъерошенную шевелюру программиста.

Довольный Николай поправил вечно съезжающие очки и потер ладони:

— Теперь есть куда копать! Я эту хтонь по битам разберу, но доберусь до сути!

— Молодец! — похвалил доктор Склифосовский, но тут же посерьезнел, — Коля, нам надо сообщить Анне об этой «картошке с отростками». Пока ты смотрел на код, я смотрел на видео, и скажу тебе, этот рейнджер и демон, сидящий в нем, совсем не внушают доверия…

— Опять связь через Стену?

— Других вариантов нет…

Оба ученых тяжело вздохнули и посмотрели на карту Скайрима в поисках ближайшей стены Слов. Осталось дело за «малым»: заманить доктора Витальеву к источнику нордской силы…

***

Бишоп брел обратно к Айварстеду. Он не надеялся уйти от даэдра; знал, что демон следит за ним, но… он не предполагал, что слова про «Апокриф внутри» можно понимать буквально… Еще раньше рейнджер хотел добраться до Карнвира, вытащить своего волка и затеряться где-нибудь на просторах Скайрима, но теперь любой побег был бессмысленен. Бишоп не хотел, не желал смерти, но если приходилось выбирать между рабством у даэдра и смертью — выбор был очевиден.

Однажды рейнджер уже был мертв. Еще там, в Невервинтере. Он пытался сбежать из подземелий Короля Теней, когда начали рушиться стены. Бишоп не помнил ничего о самой смерти: до нее всюду стоял грохот, под ноги падали камни, и когда один особенно большой рухнул сверху, Бишопа просто не стало. Так ему тогда казалось, пока Келемвор — Бог Мертвых — не привел его на суд.

Келемвор… Проклятый напыщенный недоумок, решил, что заточение в Стене Неверующих — достойное наказание для рейнджера. Да Бишоп смеялся, когда его душа все больше погружалась в хаос из тысяч голосов таких же безумцев, как он. Его ждали долгожданное забвение и пустота, но Судьба, Боги или одна, ведомая ими, женщина сыграли с ним злую шутку.

Рейнджер не верил ни в кого и никому. Никогда не кланялся. Только не он! Ни королям, ни лордам, ни женщинам, ни богам — никому, только так он мог быть свободен. И только от смерти ему не удалось уйти. Подумать только! Лучший следопыт Невервинтера, всю жизнь преследовавший лишь свободу, почти нашел ее в Стене Неверующих, но даже оттуда его выдернула эта Носительница Осколка. Кто ее просил?! Бишоп смирился со своей судьбой, смеялся в лицо Носительнице, которая искала способы вытащить его из Стены, но он недооценил силу ее чувств. Снова. Она нашла способ, и, не спрося Бишопа, вернула его обратно в подлунный мир. Сломанный, обязанный ей жизнью и снова закованный в цепи обязательств. Несколько лет совместных бесцельных скитаний, и он готов был возненавидеть свою спасительницу, лишившую его свободы. Через неделю Бишоп с Карнвиром сели на случайный корабль и, не прощаясь, отплыли на встречу новым землям, которыми оказались скалистые берега Скайрима. Рейнджер надеялся найти здесь свое забвение, а нашел проклятый клубок щупалец и еще одну бабу, решившую, что его, Бишопа, можно приручить и привязать к юбке.

Рейнджер застонал от бессилия. Ноги еще слабые после объятий с отростками даэдра, подогнулись, и мужчина упал на колени.

— «Дал слово»… Ты вырвал из меня это слово, тварь… — всхлипнул он и поднял потухший взгляд на показавшиеся вдалеке крыши Айварстеда, — помогать еще одной «героине», как же это… Ох… Как… Ха-х. — Бишоп не выдержал и глухо рассмеялся над собственной судьбой. Он смеялся и смеялся, пока хриплый, как карканье воронов, смех не сорвался на крик: — С-сука-а! — заорал он, ударил по земле кулаком. — Тва-арь!

Он бесновался и бесновался до самого рассвета, пока вся злость на даэдра, Пит и на самого себя не ушла вместе с утренним туманом. Бишоп остался без сил. Еле поднялся и, пошатываясь, направился в деревню — вряд ли дова и курица ушли далеко. Он добрел до первого дома — фермы с раскуроченным курятником на заду — и вышел на главную улицу. При свете дня Айварстед уже не казался таким угрюмым и жутким: люди занимались своими делами и даже выглядели бодрее обычного: шутили, где-то даже смеялись. Бишоп уловил обрывки разговора о том, что теперь, с воскресшим нордским героем Гейрмундом-тащ-генерал-лейтенантом-Кречетом, жизнь обязательно должна наладиться, и никакие нашествия медведей и нападения дракона уже не страшны. Рейнджер устало мотнул головой, еле поправил сползающий заплечный мешок и ввалился в таверну.

Бишоп был настолько измотан, что даже безумная по своей необычности картина, не смогла хоть сколько-то его удивить и вызвать малейшие эмоции. На лавке сидела Пит, чинно сложив руки на коленях, и пялилась в пустоту, а перед ней, с трудом удерживая в ключе увесистый медальон, сидела курица и раскачивала цепочку. Рейнджер грохнул об пол мешок, устало повалился на соседнюю лавку. Курица вздрогнула, а Пит вдруг всхрапнула, медленно моргнула и принялась сонно тереть глаза:

— Анна Абрамовна, вы опять уснули! Мы пробуем сеанс гипноза уже третий раз, и каждый раз вы просто спите с открытыми глазами. Спасибо, что в этот раз хотя бы не храпели…