Невероятные приключения Владимира Кипяткова (СИ)

  - В общем, ты прав, - ответил Владимир, положив ветку на траву. - Хотя система обучения просто великолепная. Если бы я так обучался в своё время, я бы только и делал, что учился!

  - Так займись тем, что тебе было бы интересно. Ты ведь знаешь, как себя развлечь.

  - Поиграй в мячик! - подсказал Сёма.

  - В мячик мы обязательно с тобой поиграем, но потом, - нагнувшись и погладив ребенка по мягким светлым волосам, сказал Владимир. - А сейчас я ненадолго отлучусь. Увидимся вечером, за ужином.

  Подмигнув Системе, он вызвал панель меню и выбрал свой любимый турецкий отель. Тут же между двумя березками появилась дверь, открыв которую Кипятков увидел "Баттерфляй" и почувствовал запах моря.

  - До встречи, - сказал он Сёме с Системой и скрылся за дверью.

  И всё повторилось, как в прошлый раз: пальмы, песок, море, яркое солнце, под лучами которого можно и загореть, и сгореть. Это был искусственный рай, который не хотелось покидать. Но выходить из искусственно созданной реальности всё же приходилось, когда наступало время ужина и сна. В такие моменты появлялся Клуни и безапелляционно заявлял: "На сегодня хватит!"

  А за ужином Сёма, как правило, делился своими впечатлениями и полученными знаниями. Говорил он чисто, не картавя и не шепелявя, с каждым днем его словарный запас пополнялся новыми словами. И, если сначала он мог описать весь свой день несколькими предложениями, то позже он мог часами рассказывать о своих успехах, напрочь забывая о еде. Казалось, он мог бы говорить до утра, если бы не Клуни, который в свойственной ему манере говорил:

  - Вообще-то вы здесь собрались для совместного приема пищи. И во время еды разговаривать не рекомендуется!

  Ребенок замолкал, но ненадолго. Через какое-то время его опять "прорывало" и он продолжал рассказывать. Обычно к этому моменту Кипятков заканчивал с трапезой и играл со столом в шахматы или в карты, периодически говоря:

  - Ой, как здорово!.. Молодец, сынок!.. Я горжусь тобой!

  К слову сказать, кухонный стол был гаджетом. Его крышка была большим сенсорным экраном. Клуни стал ставить этот стол в столовой именно по просьбе Владимира, у которого хронически не хватало терпения, и усидчивости, чтобы выслушать речь мальчика от начала и до конца. А так он и с сыном мог пообщаться, и время интересно провести.

  Изначально Владимир избегал слов "отец" и "сын", панически боясь их. Заметив это, Джорж как-то сказал ему:

  - Не бойся называть вещи своими именами!

  - Что ты имеешь в виду? - не понял Кипятков.

  - То, что ты и есть отец этого ребенка!

  - А ещё и мать! - Владимир тогда подумал, что Система, как всегда, не поймет его шутки, но Джорж, похоже, понял.

  - Я не рассказал тебе всей правды о нем, что разрешает мне делать Инструкция, если это в чьих-либо интересах. В данном случае это был чисто научный интерес. Я оплодотворил твоим семенем неоплодотворенную икринку эльфа. Это был эксперимент, который удался...

  Услышав это, Владимир чуть не лишился чувств. И он упал бы, не подхвати его под руки, как всегда, оказавшийся в нужное время в нужном месте РП-3. Немного придя в себя, Владимир произнес:

  - А я думаю: какого хрена он так на меня похож?

  И действительно, чем быстрее мальчик рос, тем больше походил Кипяткова, каким он помнил себя по детским фотографиям: Сёме месяц - это Вовочка в трёхлетнем возрасте, в детском саду; Сёме полгода - просто вылитый Вова-первоклассник; в годовалом возрасте Семён - это Владимир в девятом классе, когда на лице начинала пробиваться первая растительность.

  - Так он через год в старика превратится! - сказал как-то Кипятков Системе.

  - Нет, - Клуни отрицательно покачал головой. - Он будет развиваться до тех пор, пока окончательно не сформируется как мужчина.

  - Свежо придание, но верится с трудом...

  Конечно, Владимир в тот момент не поверил Системе, но к двум годам, когда Семён выглядел на двадцать три-двадцать пять лет, его взросление прекратилось, и он перестал меняться. В то же время Джорж закончил его обучение, даже диплом выдал с печатью Университета К.К. Козявкина. Во вкладыше, помимо универсального гуманоидного языка и истории происхождения гуманоидов, были такие учебные дисциплины, как: кибернетика, программирование, магнитные двигатели, робототехника.

  Это были далеко не все предметы, которые Владимир увидел на первом листе вкладыша в диплом. Всего вкладыш состоял из трех листов. Разумеется, многие дисциплины были записаны с орфографическими ошибками, но Владимир уже привык не обращать на них внимание. Он был уверен, что все равно когда-нибудь научит Сёму писать без ошибок, и сможет объяснить ему, что в любой программе бывают сбои.