Невероятные происшествия в женской камере № 3

Сойдя на следующей платформе, они углубились в лес. Трава здесь не росла, под ногами пружинил песок. Узловатые сосновые корни расползались по земле. Соня говорила, что ей всегда очень нравились песок и сосны, потому что в этом есть что-то особенно прибрежное. Они спустились со склона и в самом деле оказались на берегу. Водохранилище было огромным и сверкало на солнце так, что больно было смотреть. Они побрели к воде. Зачерпывая ногами песок, Аня думала, что ходить по нему в кедах так же противоестественно, как залезть в ванну в одежде, – какая-то универсальная неправильность. Людей не было. Повсюду валялись стеклянные бутылки из-под пива, они тоже сверкали на солнце своими разноцветными боками. На фоне белоснежного песка они смотрелись почти красиво. Соня первая дошла до воды, потрогала ее и сообщила, что она ледяная.

Потом они посидели на поваленном дереве, глядя на водохранилище и изредка перебрасываясь словами, потом походили вдоль берега. Достав свой допотопный телефон, Аня украдкой сфотографировала Соню – та шла впереди и не заметила этого. Фотография оказалась засвечена: и песок, и вода получились пепельного цвета, даже бутылки утратили яркость, и только Сонина фигура в пальто выделялась черным пятном. Аня невольно засмотрелась на фотографию: почему-то ей казалось, что Соня здесь не просто идет по берегу, а уходит от нее. Погода была отличная, солнце грело, дул свежий ветер, они провели время, непринужденно разговаривая, и сели на следующую электричку, как планировали, – идеальные два часа, за которые Аня наконец отчетливо поняла, что Соня больше ее не любит. Потом ее даже забавляло, что она умудрилась снять тот самый момент, когда Соня, может быть, еще сама не зная того, оставила ее окончательно.

В электричке оказалось, что пачка сигарет вывалилась из Аниного кармана, скорее всего, когда они сидели на дереве. Время уже поджимало, и им пришлось торопиться в аэропорт – в магазин было уже не успеть. В аэропорту, когда они прошли в чистую зону, их рейс задержали на несколько часов – в итоге они прилетели в Москву под утро и бросились на экзамен по английскому. Когда на крыльце университета только начал расцветать скандал с “Афишей”, Аня так торопилась уйти, что даже забыла покурить. А потом, когда вспомнила, с неожиданным упрямством подумала, что не курила уже больше суток – дольше, чем за все последние несколько лет, и имеет задел, чтобы бросить совсем. И действительно бросила.

На волне “Афиши” администрация нагрянула к ним с проверкой и пришла в ожидаемый ужас. Сашу тут же выселили в его мужскую комнату, Аню и Соню заставили ремонтировать их женскую. Соня великодушно приняла участие в починке кроватей и покраске стен, а потом, когда волнение поутихло, молча перебралась к Саше. Ночевать к себе она приходила раз в несколько дней.

Несмотря на то что все эти дни Аня нетерпеливо ее ждала, как только Соня появлялась на пороге, она принималась изводить ее придирками. Анины упреки были настолько же абсурдными, насколько бестактными: ей не нравилось, что́ Соня ела, как отдыхала, как готовилась к экзаменам, как относилась к Саше. Та встречала все претензии с неизменной отстраненной вежливостью. Она никогда не защищалась и не вступала в перепалку – временами Аня даже с ужасом думала, что Соня сочувствует ей, но в комнате она ожидаемо стала появляться все реже и реже.

Оставаясь одна, Аня металась между бессильной яростью и унынием. Она то проклинала Соню и желчно мечтала об их с Сашей разрыве, то впадала в саможалость и обещала себе, что костьми ляжет за Сонино благополучие и счастье.

По мере того как между ней и Соней нарастало напряжение, между ней и Сашей крепла симпатия. Эта симпатия не шла дальше болтовни на крыльце или теплых объятий при встрече, но Аня была благодарна. Саша явно давал понять, что желает остаться в стороне от чужого конфликта, и старался уравновесить Сонино охлаждение своим дружелюбием.

Однажды они столкнулись на пороге магазина: Аня возвращалась в общежитие с пакетами, и Саша буквально отобрал их в деятельном намерении помочь. Пакеты были легкие, идти было близко, но Аня не стала лишать друга возможности проявить участие. Они пришли к ней в комнату, Аня предложила чай. Чая вообще-то совсем не хотелось, потому что было начало лета и на улице стояла страшная жара, но Саша неожиданно согласился. Им обоим было нечего делать, и они решили что-нибудь посмотреть. Сели на кровать, ноутбук поставили на стул напротив. Саша хотел показать какую-то американскую комедию из своего детства, Ане было все равно. Спустя десять минут он обнял ее, и Аня положила голову ему на плечо. Она подумала: как хорошо, что они давно знакомы и пережили столько всего, что могут позволить себе сидеть вот так, не испытывая смущения. Саша поцеловал ее в макушку, она благодарно приобняла его в ответ. Она продолжала умиляться их особенным отношениям даже тогда, когда он поцеловал ее в губы, и только почувствовав его руку у себя под майкой, поняла наконец, что сильно переоценила эту особенность.