Невероятные случаи зарубежной криминалистики. Часть 1

Доктор Камерон Оливер Крэмп пришел к выводу, что шерстинки животного, вероятнее всего, принадлежат пекинскому пинчеру, а детектив Кларк легко догадался, что они были на одеяле еще до убийства Грейма, то есть, что убийца – хозяин пекинского пинчера. Экспертам удалось определить как микроскопические споры грибов, приставших к обуви жертвы, так и остатки растений. Последний след оказался самым крупным: на одеяле и на одежде убитого обнаружили частицы двух разных видов кипариса. Один из них был кипарис природный (Chamaecyparis pisifera), называемый также кипарис Савара, а другой – искусственно выведенный (Cupressus glabra). Хотя оба декоративных дерева встречались в окрестных садах, однако никогда не росли в естественных условиях один возле другого. Судя по остаткам красного строительного раствора на одежде Грейма Торна, местом преступления мог быть дом, оштукатуренный таким раствором, в саду которого росли оба вида кипарисов. Сифорт, Клонтарф и Мэнли – большие городские районы Сиднея. Было сложно осмотреть весь город дом за домом, хотя эти два вида кипарисов значительно облегчили задачу сыщиков. 20 сентября 1960 года сержанты Коулмен и Шил взялись за работу и к концу месяца добрались до окраины Клонтарфа, где стояли недорогие коттеджи. Местный почтальон обратил их внимание на дом по адресу Мур-стрит, 28, в саду которого росли оба вида кипарисов. К тому же коттедж находился всего в полумиле от места, где дети нашли труп Грейма.

Коттедж был построен из красного шлифованного кирпича и покрыт красной штукатуркой, а в саду росли оба разыскиваемые дерева. Пригласили экспертов из исследовательских институтов, которые обнаружили, что частицы раствора со стены дома и растений из сада идентичны обнаруженным на одежде и обуви жертвы.

Жители, домика въехали в него несколько недель назад, во время похищения они жили в другом месте и были, таким образом, вне подозрения. Но соседи, супруги Телфорд, сообщили следователям, что в домике до этого полгода жил иммигрант Стефан Лесли Брэдли с семьей. Он работал гальваником, приехал из Венгрии, имел две машины, его жену звали Магда.

– У них было трое детей, – сказала Кэтлин Телфорд сержанту Кларку.

– Как это, две машины? – спросил сержант Кларк. – У него были столь значительные доходы?

– Не знаю, какие у него были доходы, – сказал Уильям Телфорд, – хотя он работал, но, с другой стороны, столько он заработать не мог. Хотя те машины и не были «роллс-ройсами».

– Вы можете мне их описать?

– Старый немецкий драндулет, ориентировочно тридцать восьмого года выпуска. Такие, наверное, уже не выпускаются.

– А вторая?

– «Форд». Он приехал на нем где-то в июле.

– Вы не заметили ничего необычного числа эдак седьмого июля?

– Именно седьмого, – сказала госпожа Телфорд. – Приехали грузчики и увезли всю мебель. Прямо перед ними уехала с детьми в аэропорт Магда Бредли. Это показалось мне странным.

– Почему?

– Потому что она сказала мне, что едет в отпуск в Квинсленд. В один и тот же день переезжать и уезжать в отпуск…?!

– К тому же Брэдли вообще не было дома. Он, собственно говоря, появился, когда грузчики уже уехали, – сказал Уильям Телфорд. – И семнадцатого утром он увез из домика все картины. Я видел, как он загружал их в тот свой «форд».

– Он сказал вам, куда уезжает?

– Нет. В том-то и дело, что нет.

– А почтальону?

– Этого я не знаю.

– Вам показалось это подозрительным?

– Показалось. Поэтому я записал себе номер машины и потом мы сообщили об этом в полицию.

– Вы помните номер машины? – обрадовался сержант Кларк.

– Я записал его. AYO-382. А в полицию мы сообщили об этом 19 июля.

Это кажется невероятным, но это далеко не единственный случай в истории криминалистики, когда в полиции лежало сообщение, которое могло навести следователей на след преступника, но не наводило, потому что оставалось лежать в архиве. В деле убитого Грейма Торна полицейские имели слабое, но все же оправдание. Через два дня сержанты Этталонг и Келли остановили синий «форд» с номером AYO-382 и записали в записную книжку адрес хозяина. Брэдли жил в Мэнли, на Осборн-роуд, 49. Полицейские посетили его на работе еще 21 июля и спросили, что он делал 7 июля. Он ответил, что переезжал, они поверили, ведь едва ли у него нашлось бы время за одиннадцать миль оттуда похитить мальчика, а затем еще и убить его. И его вычеркнули из списка подозреваемых.

Когда же выяснилось какую ошибку допустили полицейские, вышла наружу еще одна небрежность. Невилль Аткин Браун тоже был соседом иммигранта Брэдли в районе Мэнли, Осборн-роуд. 26 сентября он позвонил в полицейский участок в Мэнли.

– Я хочу вам сказать, – сообщил он дежурному полицейскому, – что мне все это не нравится. Я не говорю, что этот Брэдли – подозреваемый. Но я читал в газетах, что вы ищете каждый, самый малый след, или подозрение на него, и я решил позвонить вам. Не покажется ли вам странным, что он перевез мебель, продал «форд», а теперь все исчезли.

– Когда исчезли? – спросил полицейский.

– Сегодня.