Читаем Невероятный русский полностью

Слова, одинаково пишущиеся и звучащие, но различающиеся ударением, называются омографами. Вроде как одно слово, а изменишь ударение — получаются два разных! Значит, ударение — вещь не такая уж незначительная.


Boт некоторые примеры омографов:


зАмок — замОк Амок был неприступен, его тяжёлая дверь за поднятым мостом была закрыта на крепкий замОк)

Атлас — атлАс (В наряде из красного атлАса девушка листала страницы старого Атласа)

Ирис — ирИс (нитки)

бЕрег — берЁг; бЕрегу — берегУ

бОльшая — большАя

вЕрхом — верхОм

вЕсти — вестИ

вИна — винА

вОрот — ворОт

вЫходить — выходИть

грАфа — графА

грОши — грошИ (деньги — очень дёшево)

дОрог — дорОг

дУхи — духИ

дУша — душА

Еду — едУ

жАркое — жаркОе

жИла — жилА

зАпах — запАх

здОрово — здорОво

знАком — знакОм

избЕгать — избегАть

кИрка — киркА (лютеранская церковь — инструмент)

клЕщи — клещИ

крУжка — кружкА, крУжки — кружкИ

лЕса — лесА (строительные)

лУка — лукА

мАло — малО (мАло сахара — платье малО)

мЕла — мелА

меньшИнства — меньшинствА

мЕсти — местИ (глагол)

пЕкло — пеклО

одЕржим — одержИм

пАйки — пайкИ

пАрить — парИть

пАром — парОм

пЕред — перЁд

пИли — пилИ

плАчу — плачУ

пОтом — потОм

постЕли — постелИ

пОшло — пошлО

прИстань — пристАнь

прОпасть — пропАсть

прЯди — прядИ

рУна — рунА (знак — шерсть)

рЫси — на рысИ (животное — бег лошади); на рЫсях — на рысЯх

сАмого — самогО

сЕла — селА; сЕли — селИ; сЕло — селО

смЫчка — смычкА

сОли — солИ

сОрок — сорОк

стОит — стоИт

стрЕлка — стрелкА

сЫром — сырОм

тОлки — толкИ

тУши — тушИ

Уже — ужЕ

Уха — ухА

хлОпок — хлопОк

цЕлую — целУю

чЁрта — чертА


Лингвисты предупреждают о наметившейся в последнее время тенденции к неправильной речи. И прежде всего это касается ударений.

Помните, как Лёлик из «Бриллиантовой руки» наставлял Гешу Козодоева: «Бабе — цветы, детЯм — мороженое»? И всё — готов яркий и колоритный образ.

Но одно дело, когда авторы в художественном произведении или кинофильме делают это сознательно для создания образов героев, и совсем другое, когда подобное слышится в реальной жизни, более того — из уст людей известных.

С лёгкой руки Михаила Горбачёва — последнего генерального секретаря и единственного президента СССР — по стране пошли гулять «мЫшление», «нАчать» и прочие перлы. И порой складывается впечатление, что политики и медийные лица в радио- и телеэфирах соревнуются в своём стремлении уничтожить нормы русского языка.

Хотя так же «царапает» слух и употребление вышедших из обихода форм слов.

Оказывается, правильно произносить «тефтель», «апостроф», «иконопись»… Но произносит ли кто-нибудь эти и другие слова так, как надо?

Разговор Сиднея Поллака с профессором и официантом в одесском ресторане начала 30-х выглядел вполне органично:

«Мне тефтель с картошкой. — Тефтель с рисом. Котлета с картошкой. — Котлета с картошкой, тефтель с рисом. Потом поменяемся. — Менять нельзя!..» (фильм «Дежавю»).

Но если я сейчас скажу: «Милый, я несу тебе в апартаменты тефтели и гренки!» — многие сочтут меня сумасшедшей. А ведь согласно Словарю ударений для работников радио и телевидения под редакцией Розенталя, выпущенному всего несколько десятков лет назад, я всё сказала правильно!

Умный строитель проложит асфальтовую дорогу там, где люди протоптали тропинку. Иначе асфальтовая дорога будет существовать сама по себе, а народ продолжит ходить по протоптанной по газону тропинке. Возможно, пришла пора пересмотреть ряд норм произношения, хотя бы для того, чтобы правильно говорящий человек не чувствовал себя идиотом?

Поэтому словари и обновляются: нормы языка призваны отражать то, как говорит абсолютное большинство образованного населения.

Почаще заглядывайте в словарь и никогда, ни при каких обстоятельствах, не теряйте дара речи!

Перейти на страницу:

Похожие книги

Борис Слуцкий: воспоминания современников
Борис Слуцкий: воспоминания современников

Книга о выдающемся поэте Борисе Абрамовиче Слуцком включает воспоминания людей, близко знавших Слуцкого и высоко ценивших его творчество. Среди авторов воспоминаний известные писатели и поэты, соученики по школе и сокурсники по двум институтам, в которых одновременно учился Слуцкий перед войной.О Борисе Слуцком пишут люди различные по своим литературным пристрастиям. Их воспоминания рисуют читателю портрет Слуцкого солдата, художника, доброго и отзывчивого человека, ранимого и отважного, смелого не только в бою, но и в отстаивании права говорить правду, не всегда лицеприятную — но всегда правду.Для широкого круга читателей.Второе издание

Алексей Симонов , Владимир Огнев , Дмитрий Сухарев , Олег Хлебников , Татьяна Бек

Биографии и Мемуары / Литературоведение / Поэзия / Языкознание / Стихи и поэзия / Образование и наука
Ставка — жизнь.  Владимир Маяковский и его круг.
Ставка — жизнь. Владимир Маяковский и его круг.

Ни один писатель не был столь неразрывно связан с русской революцией, как Владимир Маяковский. В борьбе за новое общество принимало участие целое поколение людей, выросших на всепоглощающей идее революции. К этому поколению принадлежали Лили и Осип Брик. Невозможно говорить о Маяковском, не говоря о них, и наоборот. В 20-е годы союз Брики — Маяковский стал воплощением политического и эстетического авангарда — и новой авангардистской морали. Маяковский был первом поэтом революции, Осип — одним из ведущих идеологов в сфере культуры, а Лили с ее эмансипированными взглядами на любовь — символом современной женщины.Книга Б. Янгфельдта рассказывает не только об этом овеянном легендами любовном и дружеском союзе, но и о других людях, окружавших Маяковского, чьи судьбы были неразрывно связаны с той героической и трагической эпохой. Она рассказывает о водовороте политических, литературных и личных страстей, который для многих из них оказался гибельным. В книге, проиллюстрированной большим количеством редких фотографий, использованы не известные до сих пор документы из личного архива Л. Ю. Брик и архива британской госбезопасности.

Бенгт Янгфельдт

Биографии и Мемуары / Публицистика / Языкознание / Образование и наука / Документальное