Невесомость (СИ)

Мне никогда не доводилось в такой форме рассказывать о себе, поэтому сложно было из всех пролетевших безвозвратно годах выхватить отдельные моменты, чтобы сложить самое ясное о себе представление. Чаще всего при общении с людьми мало кому важны твои ранние годы жизни и события, на неё повлиявшие, и если уж ты упоминаешь о себе, то лишь то, что будет звучать к месту, то, что будет отвечать на отдельные вопросы, но никто прежде не просил меня так полно рассказать о себе и представить свою жизнь как сюжет какой-то книги.

— Какие твои самые ранние воспоминания, Анжел? — видя, что мне тяжело начать, произнес Денис мягко.

— Новогодняя ночь, мне тогда было четыре года, — улыбнулась я, обратившись в дальний угол кладовой своей памяти. — Папа за несколько часов до боя курантов вернулся из двухнедельной командировки за границу, привезя с собой целую коробку жевательных конфет, шоколадок, красивые праздничные платья нам с мамой и высокую, невероятно красивую ёлку. Мы втроем наряжали её под песни "Roxette", и это было волшебно. В приглушенном свете разными цветами переливались гирлянды, серебристые шарики на ёлке выглядели, как только что выпавший снег, родители…они много смеялись, шутили, наверное, как никогда больше. Я тогда думала, что ничего лучше в жизни просто не может быть, особенно, увидев на утро под ёлкой огромную коробку в красной оберточной бумаге с куклами "Барби" в образах греческих мифологических героев. Тогда я впервые узнала, что мечты сбываются.

Мне хотелось добавить, что не прошло и года, как после этого отец нас оставил, уехав по контракту работать в Италию, но так как я решила сосредоточиться только на приятных воспоминаниях, говорить об этом было лишним.

— Ты была единственным ребенком в семье? — спросил вдруг Денис, увлекшись моим рассказом.

— Да, ну, до появления Карины.

— Не зная этого, я бы так не подумал. Обычно, когда ребенок у родителей один, его так лелеют и балую, что в результате он вырастает капризным и эгоистичным.

— Может быть, в моём случае так бы и случилось, — улыбнулась я, — если бы родители остались вместе. Но когда они развелись, нам с мамой очень тяжело жилось, поэтому особо при таких условиях не побалуешь. После их развода я много времени проводила с бабушкой и дедом, несколько раз они возили меня на море по рабочей путевке, что тоже оставило массу незабываемых воспоминаний. Именно тогда я и влюбилась в море. Не в такое теплое и спокойное, каким его любят большинство приезжих, а в бурное, страстное и обязательно вечернее. Вечером оно словно раскрывает себя.

Денис не перебивал меня, он внимательно слушал, ожидая продолжения.

— Так странно сейчас говорить о прошлом с тобой, — внезапно ушла я от темы, снова боясь наскучить ему. — Тебе это правда интересно?

— Поверь, Анжел, интереснее, чем ты думаешь. Зная прошлое человека, легче понять его.

Он словно прочитал мои мысли.

— Хочу узнать о твоей жизни ещё что-то, — добавил этот непредсказуемый парень, когда мы оказались на набережной, откуда открывался живописный вид и где не так давно я гуляла с Кариной и "Illusion".

— А что именно?

— Расскажи то, что считаешь нужным, — улыбнулся Денис, и после этой простой фразы вдруг стало так легко и свободно. Он всё понимал. Он не хотел бередить мои раны так же, как и я его, не хотел ненароком задеть за что-то живое.

— Хорошо, — глотнув свежесть апрельского воздуха и речной прохлады, произнесла я с энтузиазмом, — тогда хочешь узнать, почему и как я начала слушать рок?

— Конечно.

— Это было в шестом классе. Сложно поверить, но всё началось с легендарных "Ранеток", — при упоминании этой группы Денис разразился заразительным смехом. — Я знала, что ты так отреагируешь, — подхватила я его смех.

— Анжел, ты и "Ранетки" — это что-то несовместимое!

— Я знаю, но это именно так. Мне было двенадцать, когда по СТС вышел сериал про этих девочек, и среди тех, кого я знала, не было ни одного человека, кто бы его не смотрел. Как раз тогда нам подключили интернет, и я, сильно увлеченная музыкой, отправилась на поиски других рок-групп. Ну, это тогда мне казалось, что других. На самом-то деле тут нужно сказать просто "настоящих рок-групп".

— А что было потом?

— Потом начался мой фанатский период "The Rasmus", "Him","Sunrise Avenu", ну и всего в таком роде.

— И вот так вот от "Ранеток" ты пришла к "марсам"? — улыбался Денис, всё ещё находясь под впечатлением от моего заявления.

— Да, как бы странно это ни звучало, — ответила я, ни сколько не расстроенная тем, что в чем-то сломала представление Дениса о себе. Напротив, слышать его смех, видеть столь яркое проявление эмоций было одним лишь наслаждением.

— Так, теперь мне даже становится страшно, узнать, когда и почему ты начала рисовать, — подначив меня, заявил он с опаской.

— В этом плане не так страшно, — рассмеялась я, присев на свободную скамейку. — Мой отец архитектор, поэтому с детства прививал мне любовь к рисованию.

— Архитектор? Тебе повезло! Мои родители всегда были против того, что я рисую. Им казалось, что это несерьёзно.