Невесомость (СИ)

— Какие чудеса? — вмешалась подошедшая к нам Вика. Любовь подарила ей второе дыхание, вторую себя. Кирилл открыл Вику с той стороны, которая не была знакома прежде даже ей самой, словно какие-то грани, какие-то особенные черты расцвели в ней, подобно весенним цветам, согреваемыми ярким, мягким солнцем. И эта пора цветения, любви, пора безграничного счастья и новой жизни — самое прекрасное для любой девушки.

— Анжела, наконец, осознала, что каблуки — это не так уж и плохо, — прозвучал теплый голос Карины над моей макушкой. — Девчат… — помедлив, добавила Карина чуть тише. — А знаете что?

— Что же? — присаживаясь на ступеньки, произнесла Вика заинтересованно.

— У меня полнейшее ощущение, что всё это сон. Я до сих пор не могу осознать, что уже через неделю не будет никаких репетиций, уроков…всё закончится. Кажется, будто мы готовимся к какому-то конкурсу, к какому-то школьному мероприятию, после которого снова наступят привычные будни, уйдет вся эта суматоха, волнение, спадет прилив эмоций, возбуждения…всё просто встанет на свои места. Однако, этого не будет. А я смотрю на всех и не могу поверить.

— Карин, ну-у, снова лиричные нотки, — протянула Вика. — Погрустить мы ещё успеем. Давайте получать удовольствие от этих последних дней.

— Я получаю, — призналась Карина с улыбкой, но грустью в глазах. — Только конец всё ближе, и как бы ни хотелось, но не выходит закрыть глаза на это.

Я полностью понимала свою сестру. Становилось страшно от осознания того, что с каждой минутой время ускользало в никуда, забирая с собой частицы нас, наше детство и что-то такое, чего не выразить словами. Что-то подобное происходит с приходом осени, когда лето ещё не покинуло землю, но с каждым днем оказывается всё дальше и дальше… Воздух холодеет, становится пропитан частицами северного ветра, небо мрачнеет, цветы и листва увядают, птицы готовятся к отлету, а люди одевают вязаные кофты и всё чаще проводят вечера в компании с книжками и горячим чаем за малиновым или вишневым вареньем. И это предчувствие скорых перемен настолько сильно, настолько тревожно и глубоко, что не может не быть грустным.

— А Алина, оказывается, очень даже неплохо поёт, — дрожащим голосом проговорила Карина, вслушиваясь в песню, которая окутала весь наш школьный двор. — Я ожидала немного другого.

Я знала множество песен о прощании со школой, о школьной дружбе, о тех днях, которым нет возврата и ожидала услышать что-то знакомое, что-то избитое и популярное, наподобие "Куда уходит детство" или "Школьная пора", но, к удивлению, этой песни, которую исполняла Алина, ранее я никогда и нигде не слышала. Смысл в ней был таким же, что и в десятках других подобных песен, но то ли само исполнение Алины было столь трогательным, то ли лиричная музыка, однако всё это вместе настолько глубоко проникало в душу, что почти у всех девчонок начали выступать на глазах слёзы. Но если здесь мы старались ещё хоть как-то по возможности сдерживаться, не давать воли слезам, то во время исполнения второй песни Артемом и Маратом под названием "Прощай школа", это стало невозможным, и чувства на пару с эмоциями взяли верх. Плакали все, за исключением Саши, которая с неподдельным интересом и удивлением вместе с мальчиками наблюдала за этим зрелищем с улыбкой на лице.

— Так, всё, пора заканчивать, — заговорил Андрей, переводя с одного заплаканного лица на другое. — Девчат, у вас впереди будет ещё, как минимум, две возможности оплакать наш уход из школы.

— Честно говоря, — заметил Никита, сидя на верхней ступеньке крыльца, — мне самому хочется пустить слезу, глядя на это.

— Я предчувствую, что если эту процессию не остановить, — рассмеялся Андрей, — то именно так всё и закончится.

— Нужно радоваться, а не плакать, — заговорила Саша, с умилением глядя на всё это. — Впереди только лучшее.

— Как этому можно радоваться? Мы одиннадцать лет были вместе, а что там дальше будет, никто не знает, — вытерев слёзы голубоватым носовым платочком, произнесла Карина. Тушь на её ресницах немного размазалась, глаза и нос стали красными, но несмотря на это, она, как и прежде, была прекрасна. Я знала и раньше, что существуют люди, которых слёзы ничуть не портят, а лишь делают краше, потому что слёзы — это проявление внутренней красоты, но в тот миг мне казалось, что я могла бы вечность смотреть и любоваться своей сестрой. В проявлениях чувств она была подобна ребенку, но от этого ещё прекраснее.

— Одно я знаю точно: наша школьная дружба перерастет в другую, в более зрелую, — продолжала Саша. — Бросьте вы! Мы не перестанем видеться, да и школьные двери всегда для нас открыты. Ну, никто ведь не умирает.

— А чувство такое, будто именно так оно и есть, — призналась Рита. — Очень больно.

— Всё, я больше не могу на это смотреть, — заголосил Андрей. — Включаем рок. Никит, моя флешка ведь у тебя?

— Да, в сумке. Сейчас достану.