Невесомость (СИ)

— Получается, что так, — чувствуя, как всё лицо заливается пунцовой краской, призналась я, присев на край Карининой кровати. — Хотя у меня до сих пор эта мысль никак не уляжется, словно всё это происходит не со мной вовсе.

— Как я счастлива слышать это! А теперь…я жажду подробностей. Вы целовались?

— Ну-у… — протянула я, ощущая, как при этом вопросе меня бросило в страшный жар. — Целовались, и…даже держались за руки.

— Как же это мило! Анжел, не представляешь, как все ребята взбудоражились, когда вы с Денисом сказали, что не пойдете вместе со всеми.

— Мне так стыдно за это…представляю, кто что подумал.

— Перестань, все взрослые люди и совершенно адекватно восприняли эту новость. Тем более, что среди наших одноклассников нет слепых, все уже давно стали замечать, что между вами что-то было, поэтому не волнуйся. И кстати, под прицел всеобщего внимания сегодня попали не только вы.

— А кто же ещё? — с интересом произнесла я, предполагая, кто из ребят мог преподнести сюрприз.

— Саша и Андрей. Они, наконец, перешли стадию дружбы и теперь прямо настоящие голубочки. По началу, конечно, конспирировались, но потом мы их случайно застукали целовавшимися на улице — это было нечто!

— Серьёзно?! Боже, вот за кого я рада, так рада! — не в силах сдержать эмоции воскликнула я чуть громче положенного. — Послушай, так, может, они уже давно водили всех за нос?

— Я предполагаю такое, — рассмеялась Карина, — но теперь-то уж поздно прятаться. Как они засмущались, когда поняли, что мы раскрыли их секрет! Надо было видеть их лица! Ну, и наши в принципе тоже. Мы всем классом на протяжении одиннадцати лет наблюдали за их, так сказать, дружбой, и все знали, что её итогом будет роман.

— И всё-таки как здорово, когда всё хорошо кончается, правда ведь?

— Не то словно, — кивнула Карина, улыбнувшись с грустью в глазах. — А вот я своё счастье видимо упустила. Оно было так близко, а я не заметила.

— Карин, вы с Костей обязательно помиритесь, хочешь я дам тебе слово?

— Нет, не хочу строить иллюзии, Анжел, — прошептала она, уронив голову на моё плечо. — Я не смогу взглянуть ему в глаза, да и он не станет даже слушать меня. Я потеряла его и полностью осознаю это.

— Несколько дней назад я то же самое думала о Денисе, а смотри, как всё вышло, Карин. Кто мне говорил, что самое страшное в жизни — не успеть?

— У вас была совсем другая ситуация, Анжел. Ты ведь не наговорила Денису того, за что тебе бы хотелось умереть от стыда и боли из-за того, что слова, выброшенные на ветер, не воротишь.

— А я уверена, что воротишь. Вам просто нужно увидеться и поговорить. Может быть, попробуешь позвонить ему? Я думаю, что он ждет этого.

— Нет, нет, Анжел. Я даже не хочу напоминать ему о себе. Пусть всё идёт своим чередом. Ему давно пора встретить хорошую, достойную его девушку.

— Эта девушка сидит сейчас рядом со мной. Он любит тебя, ты мне веришь?

— Анжел…пожалуйста, давай не будем об этом? Что случилось, то случилось, мне очень тяжело вспоминать об этом. Лучше расскажи, чем вы с Денисом занимались всё это время?

Собравшись с духом я принялась рассказывать, но для себя решила наверняка, что не прощу себя, если не помогу своей самой любимой, самой близкой сестре.

29 глава

Второй шанс

(Карина)

Проводив ближе к обеду Анжелу на свидание с Денисом, я осталась совсем одна. Папа уехал с дядей Колей по каким-то делам, тётя Надя вышла на работу, и, кроме меня самой, рядом больше никого не было. Чтобы хоть как-то заглушить голос тишины и чувства одиночества, незаметно подкрадывающегося откуда-то изнутри, я включила песни "Placebo" и решила заранее к приходу родителей приготовить ужин. Из того, что было в холодильнике, выудила несколько помидор, болгарский красный перец, морковь, зеленый лук, чеснок, поджарила на слабоватом огне вместе с кубиками нарезанной куриной грудинки, посыпав черным перцем, и отварила ко всему этому макароны в форме ракушек. Вкусно ли получилось, нет, я не знала, но пробовать в одиночку совсем не было желания, поэтому приведя кухню в порядок, я снова вернулась в свою комнату, где в воздухе до сих пор витал сладковатый аромат Анжелиного парфюма "Mexx".

Я была счастлива за них с Денисом искренне, от всего сердца, ни капли не кривя душой. Их примирение — это был лучший для меня подарок после всего того, что я натворила. Осознание того, что ребята, наконец, признались во всём друг другу, действовало на меня подобно антидепрессанту. Я не знала, смогут ли они когда-нибудь окончательно простить меня, но знать, что в нашей семье у родных мне людей всё стало налаживаться, было для меня сладким бальзамом на душу, где в полной мере кровоточили раны от тоски по Косте. Ужаснее всего было то, что я могла написать ему, позвонить, прийти в гости, как миллионы раз делала это раньше, но что-то изнутри сдерживало это рвение, это неугомонное желание всё исправить. Наверное, страх быть отвергнутой. Тем более, с нашей с Костей ссоры прошло огромное количество времени, за которое он многое для себя решил, и та песня на концерте полостью подтверждала это.