Невест-то много, я одна

Велела Летиции упаковать часть моих вещей, оставшихся тут. Могла, конечно, и раньше их затребовать. Привезли бы. Но не хотелось, чтобы без меня в них кто-то копался. Лучше уж я сама. Ничего важного или ценного у меня не имелось, но всё же.

Вечером, когда я, с трудом переставляя ноги от усталости, снова добралась до башни, мы с Касселем устроились у камина на первом этаже. Я рассказывала, как у нас проходит жизнь. Порадовала новостями об изменениях у Лексинталя. Выслушала массу наставлений, которые надо было передать «мальчишкам». Обоим. И Риккардо и Лексу.

Мне тоже были даны указания: беречь их, заботиться, не обижать.

А потом призрак вдруг спросил:

– Эрика, девочка, может, всё же расскажешь, почему ты так не хочешь выйти замуж за Рика? Он ведь тебе нравится, я вижу. Сильно нравится. Вы могли бы быть счастливы вместе.

– Ну, во-первых, он тоже не хочет на мне жениться. Ваши с Лаурой проделки осложнили нам жизнь, и мы оба пытаемся избежать навязанного вашим, не слишком-то умным, договором брака.

– Ну-ну, не хочет он. Уж мне-то ты не лги. Не хотел бы, так и не приблизил бы к себе так и не позволял бы всего того, что позволяет. И уж конечно, не красовался бы на твоем пальчике родовой перстень ди Кассано. Ты – официальная невеста, что он и подтверждает.

Я сначала вытаращилась на призрака. Проследила взглядом, куда он указывает, и вгляделась в кольцо, что мне вручил Риккардо для подтверждения моих полномочий.

– Вот я ду-у-ура-а-а! – выдохнула.

Но откуда мне было знать? Геральдику, светский этикет, традиции дворянских родов нам в приюте преподавали постольку-поскольку. Не было там хороших учителей для сирот аристократов. Что могли – дали, и скажите спасибо хоть за это. Мы и говорили. Нас всё же учили больше, чем прочих.

– Не уходи от темы, Эрика. Ты почему замуж за Рика не хочешь? Отчего так сопротивляешься возможной свадьбе? И если Лекса хвалишь, то о Риккардо словно бы стараешься и не думать, умалчиваешь и уводишь разговор в сторону.

– Потому что… – замолчала я, размышляя, стоит ли признаваться. Даже у стен есть уши. Слуги вездесущи, их не замечаешь, а они крутятся рядом и все успевают услышать и увидеть. Да и к тому же мы с Марикой так привыкли за эти годы хранить наш секрет, что я и мысли не допускала признаться кому-то, что и как обстоит на самом деле. – Так нужно. Я расскажу, Кассель, но позднее. Хорошо? Пусть закончится этот год.

– Я буду рад, если вы поженитесь. Вне зависимости от того, что ты пра-пра… внучка Лауры. Ты на нее совсем не похожа. Ты сильная, упорная, очень милая и живая. Оставайся. Семья ди Кассано примет тебя с радостью.

Я улыбнулась и отвела глаза.

Еще немногим более полугода. И всё решится так или иначе. Или мы с Марикой обретем потерянное, или же придется жить дальше. Лишь бы дорогая кузина не натворила дел. Что-то не к добру она стала мне часто сниться, и рядом всё время крутится какой-то белокурый красавчик.

Прямо сердце не на месте, и ведь уехать к ней не могу. Далеко, не факт, что снова живой доберусь туда и обратно. И ее страшно сюда вызывать по этой же причине. Я сама-то чудом уцелела, лишь благодаря дару вестницы смерти.

– Давай лучше придумаем окончание твоей считалочке про выбывание невест? – перевела я тему разговора. – Что ты можешь добавить про двух последних?

Кассель глубокомысленно полюбовался на потолок. Пошевелил губами, после чего прочитал свой шедевр:

Пятнадцать юных леди мешали домочадцам,
Две призрака боялись, осталось их тринадцать.

Тринадцать юных леди на вилле развлекались,

Одна упала в обморок, осталось их двенадцать.

Двенадцать юных леди перины взбивали гусиные,

Одна ругалась громко, осталось их одиннадцать.

Одиннадцать юных леди – их конкурсы жутко бесят.

Одна была слишком робкой – и их уже ровно десять.

Десять юных леди от голода в жутком гневе.

Одна вдруг психанула – осталось их сразу девять.

Девять юных леди о новых конкурсах спросят…

Прислуга одной разъярилась, и вот уж их ровно восемь.

Восемь юных леди любовницу мужа делили.

Четыре из них беспринци́пны – осталось тоже четыре.

Четыре юных леди в разврата торжестве

Участвовать не стали – и вот их только две.

Две стойких юных леди остались лишь на вилле,

Жених сбежал бесстрашно – увы, не остановили[6].

– Как-то окончание не очень, – честно сказала я.