Невеста

Когда он улыбается, морщин становится больше, и почему-то я понимаю, что улыбаться он разучился. Наверное, тоже повода не было.

– Альвой ты всегда была. А сейчас… я ожидал увидеть тощую девчонку с длинным любопытным носом. А она взяла и выросла… как теперь быть?

– Не знаю. – Подтягиваю одеяло, хотя в комнате не холодно. – А мне казалось, что ты выше… и больше… Брокк, я…

– Ты дома, Хвостик. Тебе нечего бояться.

За исключением разведки, которая наверняка меня ищет, уверившись, будто я и вправду вынашивала коварные планы в отношении короля.

– Поверь, сюда никто не посмеет сунуться. – Брокк расцепил руки. – Давай ты позавтракаешь, и мы поговорим?

– Давай.

Есть захотелось сразу и вдруг, даже в животе заурчало совершенно неприлично.

– Спустишься? Или лучше здесь?

– Здесь.

Я не готова пока выйти из комнаты. И он не настаивает.

Брокк уходит, я же встаю и, как в детстве, по солнечным островкам добираюсь до гардероба. Надо же, мое бальное платье… и атласные туфельки… и сумочка даже, крохотная, отделанная речным жемчугом. Еще наряды, я их не помню, но, наверное, мама сочла их неподходящими для побережья. Или после той ссоры не пожелала принимать от деда подарков.

Кукольный домик остался.

И фарфоровая леди в платье с кринолином… и мой сервиз, точь-в-точь как настоящий… и плюшевый медведь с потертым носом. Я обнимаю его: от шерсти исходит слабый аромат лаванды.

На туалетном столике нашлись щетка из свиной щетины и гребешок… шкатулка, отделанная раковинами… пустой флакон из синего стекла – в нем некогда была розовая вода.

Я понимаю, что надо бы одеться, что пусть на мне и длинная, широкая сорочка, но завтракать в таком виде неприлично.

Да и неудобно: мебель здесь сделана для двенадцатилетней девчонки.

Мы с братом устраиваемся на полу.

И завтракаем. А я вспоминаю кукольные чаепития, которые отличались претенциозной степенностью. Мои дамы вели светские беседы, и… и ведь кто-то когда-то сделал эту комнату для меня.

Сохранил.

Уберег ставшие лишними вещи.

Значит, я действительно нужна здесь. Сейчас и раньше.

– Если бы не запах, я бы тебя не узнал. – Брат первым нарушает молчание, хотя оно и не тягостное вовсе.

Он сидит, скрестив ноги, и левую руку, ту, в перчатке, прячет под столом.

– Расскажешь, что произошло?

– С чего начать?

– С самого начала…

Знать бы, где оно было. И рассказ выйдет долгим. Но есть еще чай в высоком чайнике, фарфоровая ваза с взбитыми сливками, свежая черника, булочки с изюмом… Я отражаюсь в зеркале – тощая нечесаная девица в белой сорочке не по размеру. И ничего общего с той девочкой, которая когда-то примеряла платья, утверждая, что слишком взрослая, чтобы носить косы.

Она исчезла, потерялась где-то на пыльной дороге… или в лагере… или в храме.

А рассказывать легко.

Говорю… останавливаюсь, чтобы перевести дух. Пью уже не чай – молоко, которое принесли в высоких стаканах. И к нему – пышную сдобу, тонкие кружевные блинчики, мед, шоколад. И вазочку с миндальными орешками. На столике почти не осталось свободного места, а завтрак слишком затянулся. Но я снова говорю… и еще… и, наверное, обо всем сразу. Здесь, в этой комнате, рассказывать не страшно, даже воспоминания уже не пугают. Когда же я наконец умолкаю, Брокк протягивает руку через стол и касается запястья:

– Все закончилось, Эйо. Теперь все действительно закончилось.

Я ему верю.

Закончилось. Я вернулась домой. Синяки и ссадины заживут. Воспоминания поблекнут. И… надо просто привыкнуть к новой старой жизни.

– А… разведка?

– Забудь. Вряд ли у них было что-то и вправду серьезное. Для вида побегают, а там найдут занятие поинтересней.

Пусть ищут там, в Долине, но я-то сейчас по другую сторону гор, хотя и не совсем понимаю, каким чудом здесь оказалась.

– Даже если найдут, разговаривать им придется со мной. А я тебя не отдам. Никому. – Брокк нахмурился и ущипнул себя за ухо. – Эйо… тот высший. Я знаю, о ком идет речь. И если тебе интересно, что с ним, я попробую выяснить…

Интересно?

Или нет? Это не интерес, я просто хочу знать, что он жив и дома.

– Пока о возвращении не слышал. Полагаю, после твоего побега к нему возникли… вопросы.

То есть я…

– Эйо, он взрослый и в состоянии сам о себе позаботиться. Без санкции короля его не тронут. Подержат и отпустят…

– А если нет?

– Не будет «если», Хвостик. Будет так, как решит король. – Брат отвел взгляд. – В последнее время, конечно, всякие слухи ходили, но… мне кажется, дом Красного Золота по-прежнему в фаворе. Поэтому давай просто немного подождем.

– Хорошо.

Оден говорил то же самое. А я испугалась.

Сбежала.

Вернулась домой. Дома ждать легче, чем в камере… Пожалуй, действительно волноваться не о чем. Но я волнуюсь.

А Брокк вздыхает и говорит то, что должен сказать:

– Я попытаюсь выяснить, что с ним, по своим каналам. И если ты вдруг захочешь встретиться… не буду возражать. – Хотя сама идея ему явно не по вкусу. – Но будет лучше, если ты просто-напросто забудешь о том, что между вами было.

Попробую.