Невеста

Саймон молча достал из кармана и отдал ей маленькую коробочку. Милли раскрыла ее, и все увидели содержимое: пара сережек-гвоздиков с крошечными сверкающими капельками бриллиантов.

– Саймон,– выдохнула Милли, и в глазах у нее заблестели слезы.– Они такие красивые!

– Симпатичные,– сухо оценила Оливия.– Подумать только – Парэм-Плейс!

– Надену их прямо сейчас,– решила Милли и приступила к делу.

– Это необязательно,– проговорил Саймон, пытаясь унять бушевавшую в груди обиду. Они же просто смеются над ним – все, даже Милли! – Так себе, обыкновенные.

– Неправда, серьги действительно очень красивые,– серьезно сказал Гарри.

– Да неужели! – не помня себя, крикнул Саймон.– Особенно по сравнению с гребаной квартирой!

– Саймон…– Гарри был невозмутим.– Никто не проводит сравнений.

– Прелестные серьги,– поддержала его Милли.– Вот, смотри.

Она откинула волосы, и капельки бриллиантов заиграли в отблесках свечей.

– Замечательно,– буркнул Саймон, глядя в пол.

Он понимал, что только ухудшает ситуацию, но ничего не мог с собой поделать. Он чувствовал себя униженным школьником.

Поймав взгляд Хэвилла, Пиннакл-старший встал из-за стола.

– Давайте пить кофе,– сказал он.– Ники, наверное, уже принесла чашки в гостиную.

– Да-да,– подхватил Джеймс, поняв намек.– Пойдем, Оливия.

Родители покинули столовую, оставив Саймона и Милли наедине, в молчании. Через некоторое время Саймон поднял голову. Милли неотрывно смотрела на него. Просто смотрела – в ее взоре не было ни насмешки, ни жалости. Ему стало стыдно.

– Прости,– пробормотал он.– Я настоящий идиот.

– Я еще не поблагодарила тебя за подарок,– улыбнулась Милли.

Она подалась вперед и поцеловала его мягкими, теплыми губами. Саймон закрыл глаза и взял в свои ладони ее лицо. По его телу разлилась волна тепла. Постепенно мысли об отце отступили, боль начала утихать. Милли принадлежит ему, остальное не имеет значения.

– Давай сбежим,– вдруг сказал он.– К черту свадьбу. Просто пойдем и потихоньку распишемся в регистрационном бюро.

– Ты правда этого хочешь? – отстранившись, спросила Милли.

Саймон недоуменно уставился на нее. В общем-то он пошутил, но Милли, похоже, восприняла его слова совершенно серьезно.

– Значит, решено? – В голосе Милли проскользнуло напряжение.– Завтра?

– Ну…– Саймон немного растерялся.– Конечно, мы можем поступить, как хотим. Только на нас все рассердятся. Твоя мать никогда меня не простит.

Милли закусила губу.

– Ты прав. Глупая идея.– Она отодвинула стул и встала.– Пойдем. Ты намерен поблагодарить отца? Знаешь, он очень добрый человек.

– Погоди.– Саймон поймал Милли за руку и крепко ее стиснул.– Ты на самом деле сбежала бы со мной?

– Да,– просто ответила Милли.

– Я думал, ты с нетерпением ждешь свадьбы. Платье, банкет, подруги…

– Жду. Но…

Милли отвернулась и слегка дернула плечами.

– Но готова все бросить и убежать со мной.– Голос Саймона задрожал от волнения.– Все бросить и убежать со мной.– Он пристально посмотрел Милли в глаза и подумал, что ни в ком еще не встречал такой любви, такой щедрости духа.– Ни одна девушка, кроме тебя, на такое не способна,– хрипло проговорил он.– Боже, как я тебя люблю. Не знаю, чем я заслужил такое счастье. Иди ко мне.

Саймон притянул Милли к себе на колени и начал осыпать поцелуями ее шею, одновременно нащупывая застежку бюстгальтера и настойчиво расстегивая замок юбки.

– Саймон…

– Мы закроем дверь,– шепнул он.– Подопрем ее стулом.

– Но твой отец…

– Мы сидели и ждали его,– пробормотал Саймон, вдыхая теплый аромат духов Милли.– Теперь пускай он нас подождет.

Глава 4

На следующее утро Милли проснулась освеженной. Организм переварил и жирную пищу, и вино, и вчерашние разговоры; она чувствовала себя бодрой и полной сил.

В кухне, куда она спустилась позавтракать, Милли встретила супружескую пару из Йоркшира, мистера и миссис Эйбл. Постояльцы домашней гостиницы пили кофе. Завидев девушку, супруги любезно ей кивнули.

– Доброе утро! – поздоровалась с дочерью миссис Хэвилл, оторвавшись от телефона.– Посылка для тебя,– она указала на пол, где стояла большая картонная Коробка.– А еще тебе прислали бутылку шампанского. Я убрала ее в холодильник.

– Шампанское! – радостно воскликнула Милли.– А это что?

Она налила себе кофе, уселась на пол и принялась вскрывать коробку.

– Выглядит интригующе,– одобрительно заметила миссис Эйбл.

Да, Александр сказал, что готов встретиться с тобой в половине одиннадцатого,– вспомнила Оливия.– Сделать несколько снимков и немного поболтать.

– А-а.– Милли внезапно ощутила дурноту.– Отлично.

– Тебе бы не мешало чуть-чуть подкраситься – сказала Оливия, критическим взглядом окинув дочь.– Солнышко, что-то не так?

– Нет-нет, все нормально.

– Да, Андреа.– Оливия вновь поднесла к уху телефонную трубку.– Я получила твое сообщение. Честно говоря, оно меня встревожило.

Трясущимися руками Милли принялась вскрывать целлофановую упаковку, чувствуя, как внутри у нее всплывают и лопаются пузырьки паники. Она не хочет видеть этого фотографа. Ей, как ребенку, хочется убежать прочь и стереть его из памяти.