Невеста

Одна за другой разворачивались промоины порталов. Чужие переходы отзывались болезненным дрожанием пространственных струн, но Виттар гасил откаты. Последним открылся пятый рукав.

— Вперед! — Аргейм знал, что делать.

Первая двойка. Сам Аргейм, который взял под уздцы коня Виттара — момент перехода вызвал приступ головокружения и легкую дезориентацию, — и прикрытие арьергарда.

Другое место. Пустое.

Здесь не было знакомого плетения силовых линий, и мир оттого ощущался мертвым. Несколько мгновений потребовалось, чтобы прийти в себя и стабилизировать жилу. Она была далеко и в то же время рядом, готовая подчиниться его воле, питающая пять лучей.

Контуры и вправду держались неплохо, что в перспективе давало выигрыш во времени.

И все-таки чужая земля, неуютная, пусть отныне и принадлежит она детям Камня и Железа.

Поле. Зелень пшеницы, которая только собирается выбросить колос. Тонкая размытая полоска леса на горизонте. Слева городские стены, невысокие — давно уже не стены защищают города. Круглая дозорная башня с колоколом.

Грозный голос его летел над землей.

Крайт вертелся в седле, принюхиваясь.

Пахло землей. Навозом. Животными. Виттар привычно изолировал в сознании те запахи, которые его десятка принесла с собой.

…шагах в десяти куропатка сидит над гнездом.

…свежий лисий след вьется по краю поля.

…падаль в канаве.

— Райгрэ! — Крайт привстал на стременах. — В город не надо. Нам надо к лесу… Скорее. Нет, там не… не знаю, но если мы не успеем, будет плохо.

Лицо Аргейма дернулось: Крайт раздражал его своей откровенной слабостью, отсутствием надлежащего почтения к вожаку. Вместе с тем он понимал, что без этого бесполезного в бою щенка не обойтись. О да, он предпочел бы, чтобы жилы наградили ценным даром кого-нибудь более достойного.

Виттар потряс головой, избавляясь от привычной слабости. Арка сети была стабильна, вот только свободной силы остались крохи.

А Крайт, развернув лошадку, уже несся к лесу. Он почти распластался на конской шее и знай подстегивал животное.

— Без головы останется когда-нибудь, — заметил Аргейм.

— За ним.

Выпороть щенка. Вернуться домой и выпороть. За беспечность. За наивность. За порывы прекрасные, которые всем дорого обойтись могут. И плевать, что Крайт войну видел лишь издали, что никогда вот так, с разбегу, не налетал на волчьи ямы, на ловчие лозы, на землю, пропитанную черным маслом, что вспыхивает от одной искры, и стена холодного чужого огня летит, сметая всех. От нее не защитит и живое железо.

Он, конечно, слышал истории о разрыв-цветах, которые распускаются над полем, окрашивая небо в лиловый цвет безумия. О водяных окнах, что вдруг раскрываются на твердой и вроде бы надежной земле. О болотной тлени с вечным ее голодом.

Это все было, но… отдельно от Крайта.

Полоса малинника остановила беглеца. И Крайт, резко подняв лошадку на дыбы, — да что с ним творится-то? — вертел головой.

— Здесь… скоро… туда надо… надо туда…

— Стоять! — рявкнул Виттар.

Крайт не услышал или сделал вид, что не слышит, ринулся в черноту леса. Виттар, мысленно пообещав себе, что лично за вожжи возьмется, направился следом.

Буковый лес. Немертвый.

Огромные деревья поднимаются к небу и, сплетаясь ветвями, держат друг друга. Их кора неестественного красного цвета, и кажется, что буки освежевали. Широкие листья — будто черепица, и под покровом буков темно. Редкие лучи света пронизывают темноту, словно стрелы, чтобы увязнуть в листве.

И лошади замедляют шаг.

Запахи размыты: лес не желает помогать чужакам. И след Крайта тает…

Люди Аргейма, не дожидаясь приказа, надевали броню.

Шелестели листья под ногами лошадей. Шелестели листья над головой. Шелестели крылья птицы, что скользила в плотной вязи ветвей. Виттар видел ее тень, но, сколь ни силился, не мог разглядеть саму птицу. В лесах альвов случалось и не такое…

Крайт, бестолковый щенок, во что ты ввязался?

— Стой! — Виттар спешился и, стащив куртку, бросил на седло. — Ждать. Занять оборону. Подготовить отход.

Предчувствие было мерзким, а после Раббарна, который в одночасье перестал существовать, когда водяной табун смел плотину, Виттар был склонен доверять своим предчувствием.

— Вы собираетесь…

Перекинуться.

От одежды Виттар избавлялся так быстро, как мог, стараясь не отвлекаться на птицу, подобравшуюся чересчур близко. Чудилось — вот-вот соскользнет с ветки, норовя когтями да по глазам ударить.

Живое железо рвануло, чувствуя свободу. Волна знакомого жара прокатилась по телу, изменяя. Колыхнулась, рискуя осыпаться, сеть, но Виттар удержал-таки.

А возвращаться придется на четырех ногах, второго оборота сеть не выдержит.

И мир поплыл. Запахи. Звуки.

Сзади — свои. По листьям синей нитью след вьется. И лес молчит, наблюдая за железным псом. Сложнее всего удержать разум, но у Виттара получается. Он осаживает первый порыв, заставляя себя ступать осторожно. Внезапное прикосновение ветра заставляет замереть.

Любопытство?