Невеста авантюриста

Она очень старалась привести все в порядок после похорон, однако скоро оставила попытки превратить комнату в нечто похожее на традиционную спальню. Повсюду, на всех горизонтальных поверхностях, стояли стопки книг, свитки с картами, а также множество всевозможных склянок и баночек. Из папок и коробок высыпались разнообразные бумаги и документы, которые, как она полагала, лучше не трогать до приезда наследника и его стряпчего. Полки, столы и даже немалая часть пола были уставлены нераспечатанными коробками с древними артефактами и высохшими остатками материалов для химических экспериментов, которыми барон занимался в молодости.

Соседние покои, которые в былые времена занимала леди Дрейкотт, почившая сорок лет тому назад, сейчас была полна образцов работы таксидермиста, изъеденных молью, вычурных ваз с изображением сцен эротического характера и различных склянок с химикатами.

– Мое представление об уюте и удобстве также очень причудливо. Я могу спать и на досках, мисс Хаддон, и мне не раз приходилось это делать, – с иронией сказал он, подчеркнуто растягивая слова. – Не присоединитесь ли вы ко мне за ужином сегодня вечером?

– Я лишь экономка, ваша светлость. Сомневаюсь, что это позволительно…

– Вы ведь были гостьей моего дядюшки, не так ли, мисс Хаддон? А значит, теперь и моя. В таком случае это не просто позволительно, но даже вполне соответствует случаю. – Он определенно не привык, чтобы ему возражали.

– Благодарю вас, сэр.

«Теперь и моя». Действительно ли было в этой фразе что-то собственническое, или это лишь разыгралось ее воображение? Так или иначе, ей было нужно его расположение, одобрение ее присутствия в его доме, по крайней мере до тех пор, пока тетушка Клара не известит ее о том, что она может вернуться. И все же совесть напоминала о себе. Он будет, сам того не зная, помогать человеку, укрывающемуся от закона. Старый барон знал всю правду о Лине, новый же хозяин имел полное право выгнать ее на улицу, а то и вызвать местных представителей магистрата, если обнаружится, кто она.

Квин с интересом изучал лицо юной женщины, которое она, отвернувшись, старалась спрятать. Почему и зачем его двоюродный дядя вдруг приютил эту маленькую монашку? Волосы стянуты в тугой узел, черное платье от шеи до лодыжек, грустные глаза… Старик Саймон никогда не был известен актами благотворительности, напротив, за ним давно и твердо закрепилась репутация нарушителя общественного спокойствия, и, даже когда ему было уже за семьдесят, он не обходил вниманием дорогие и весьма непристойные удовольствия. Была ли эта девушка его дочерью, плодом его сладострастного приключения, последнего перед бегством от привычной реальности и уединением в загородном поместье?

Нет, конечно же нет. Острый подбородок мог быть его чертой, но не голубые глаза и светлые волосы. Она не могла быть родной дочерью Саймона.

– С нетерпением жду ужина, мисс Хаддон, – сказал он.

Она ответила ему реверансом, не отрывая глаз от шейного платка.

– В котором часу вы бы хотели поужинать, ваша светлость?

– В семь часов, если это будет удобно, мисс Хаддон.

Вслушиваясь в шелест ее платья, он нахмурился. Последний год он провел на Востоке, в регионе, где шелк был основным товаром, предметом производства и потребления и где все в нем знали толк. Это был шелест дорогого высококачественного материала, и теперь, когда он вновь взглянул на ее однотонное черное платье, по переливам материи безошибочно определил блеск превосходного шелка. Скромное платье было изящно скроено и сшито из ткани, больше подходящей для бального платья, чем для проведения будней в загородном доме, тем более в качестве прислуги.

Квин обратил внимание и на ее гладко уложенные волосы цвета янтарного меда, и на длинные, пушистые ресницы, что то и дело вздрагивали, точно крылышки робкой птицы, скрывая ее удивительные голубые глаза. Она сделала еще шаг, и он ощутил смешанный аромат пряностей и цитрусов, едва уловимый, но вместе с тем яркий. Нет, она определенно не монашка, и к тому же не просто обыкновенная экономка. Она явно волновалась в его присутствии, возможно, даже боялась его. Он мог прочесть настороженность в ее глазах с такой же легкостью, как если бы это была молодая необъезженная кобылица. Все это было довольно загадочно, а оттого возбуждающе.

– Ваша светлость? – Тримбл ждал своего нового хозяина.

Квин тотчас развернулся и, широко шагая по отполированному мраморному полу, последовал к лестнице. На ступенях он остановился и обернулся. Мисс Хаддон шла по коридору, ее движения были легки и деликатны, как и благоухание ее духов; шелк соблазнительно облегал плавные линии ее бедер и тонкую талию. Это вынужденное возвращение в Англию обещало быть более увлекательным, чем он предполагал, решил Квин, стремительно поднимаясь по лестнице вслед за дворецким и вдохновенно перепрыгивая через ступени.

Глава 2

– Этот язычник, слуга нового хозяина, был здесь и что-то вынюхивал! – негодуя, воскликнула миссис Бишоп, повариха, когда Лина появилась на кухне в половине седьмого вечера, чтобы убедиться, что все готово.