Невеста Белого Волка

– Молчи, Наира, – голос отца, когда он о чем-то предостерегает мать, а после продолжает: – Ты должна была научиться защищать себя сама, Дана. Мы оберегали тебя, как могли, но есть вещи, над которыми даже мы не властны. Ты никогда не была под замками дома и под круглосуточным вниманием, но научилась себя защищать пусть и не физически, но словесно. Волк не может себе позволить быть слабым и надеяться, что за него всё сделают другие – поохотятся, защитят логово от врагов.

Снова тишина. Отец замолкает, я же удивленно поднимаю голову. Между строк папиной речи я отчетливо читаю, что он все знал. И про то, что в стае многие меня не любят, как и что говорят мне… Все знал… Мама виновато отводит взгляд, прикусывая губы, хотя я не удивлена. Она ведь послушна воле своего мужа, нашего с Валиром отца.

– Я наелась, – грубо отвечаю и резко встаю со стола, чуть ли не опрокидывая стул.

Выбегаю из дома, несусь на всех парах в лес, совершенно не зная, что происходило в моей жизни. Мне сложно понять отца, как родителя, но отчего-то легко, как альфу. Волчица внутри порыкивает, скалится, желая причинить своим обидчикам боль, но я унимаю ее. Ни к чему такие встряски ни ей, ни мне.

– Знал, что ты тут, – сзади звучит голос подкравшегося ко мне сзади Валира.

Вздрагиваю, но не поворачиваюсь к нему, продолжаю сидеть на валуне и смотреть на водную гладь.

– Ненавижу все это, – бурчу, никак более не комментируя свое настроение.

– Не все так плохо, – улыбается он, чувствую по голосу. – Зато твои обидчики всегда ходили с фингалами или увечьями. Нас с отцом сложно упрекнуть в том, что мы тебя не защищали. Но он прав, Дана, ты должна научиться ставить себя так, чтобы ни у кого и мысли не возникало, что тебя можно обидеть.

Его слова вызывают у меня много вопросов, ответов на которых нет. Анализирую прошлое и понимаю, да, действительно, те парни постоянно были то в фингалах, то в ссадинах, у кого-то были сломаны конечности. Это утихомиривало их на несколько дней, пока шла регенерация, а затем все по новой. Я списывала все на их драчливость, все же волчья кровь.

– Мы звери, Дана. И чуем слабость, – поворачивает ко мне голову брат и заглядывает пронзительно в глаза. – А от тебя ею разило за километр. Это как раненая добыча, каждый норовит оттяпать кусок. И сколько бы охранников рядом не стояло, жертву со временем растаскают на части, если она не способна защититься сама.

Его аналогия кажется мне грубой и неуместной, но я понимаю, что он прав. Абсолютно прав.

– Как ты собираешься жить в стае Сверра, сестра? Тоже прятать голову в песок? Позволять себя оскорблять? – вопросы не в бровь, а в глаз.

Он прав. Настало время самой показать клыки.

Глава 28

Сверр на время нашего забега уехал, обещая вернуться к утру. Я же стою в комнате и оглядываю себя в большое длинное зеркало, выискивая малейшие изменения в строении тела. За время путешествия мышцы подтянулись, сама я стала более поджарая и подтянутая.

– У-у-у, – волчий вой из леса.

– Пора, – шепчу себе и накидываю халат на голое тело.

Думаю, другая одежда мне не понадобится. Спускаюсь по лестнице, но дома уже никого нет. Иду по зову своего волчьего сердца. Выхожу на поляну, где уже собрана практически вся стая. Отец возвещает о важных делах стаи, я же настороженно наблюдаю за всем со стороны.

– Хочу сообщить великую новость в нашем клане. Сегодня моя дочь Данута стала второй золотой волчицей… – начинает свою речь отец, и все взгляды устремляются на меня.

Непроизвольно выпрямляю спину, гордо задирая подбородок. Волчица внутри меня довольно урчит и поднимает лобастую голову. А я будто впервые за все свои двадцать пять лет вижу членов родной стаи. Вон тетя Марта, жена нашего булочника, которая любила угощать меня кексами с изюмом. Бета отца и его жена Вальди, все время зазывающая к ним на чай. Справа дядя Грост, частенько патрулирующий периметр и всегда позволявший мне единственной убегать к озеру путем, пролегающим через его зону патрулирования. Я смотрю на все эти лица, словно заново открываю для себя клан. А ведь меня любили… Натыкаюсь взглядом на обидчиков, но теперь, когда мои глаза открыты, замечаю, что это не вся стая, а лишь несколько парней и девушек моего возраста. Сейчас они смотрят на меня шокированно и в тревоге переводят взгляд друг на друга. Усмехаюсь от того, какой забитой была всю свою жизнь из-за собственных никчемных комплексов. А ведь это я сама больше всех беспокоилась из-за того, что не могу оборачиваться, как все, что неполноценна. Правильно говорят, у страха глаза велики. И сегодня я стою перед всеми гордо, без единого испуга. Это начало новой Даны. Уже не Демидовой, но и не Тирольской. Просто новой Даны.

И когда все начинают скидывать одежду, трансформируясь в зверей, я делаю то же самое. Встряхиваю головой после оборота и приподнимаюсь на слегка дрожащих лапах. Видимо, тело еще не привыкло к таким нагрузкам. И в этот момент слышу чужое рычание.