Невеста берсерка (СИ)

Когда Харальд вернулся на драккар, чтобы забрать Добаву и отвести ее в новые покои — одну из опочивален в главном доме Йорингарда — она опять сидела в углу.

На этот раз он сразу закинул ее на плечо и понес. Не говоря ни слова. Так и воины не будут болтать о том, как их ярл водит свою рабыню за ручку. И быстрей выйдет…

А еще — так у нее не будет возможности опять проявлять непослушание.

Он сгрузил ее с плеча в своих новых покоях, посмотрел на двух рабынь, которых Кейлев отобрал для девчонки перед тем, как отплыть в Хааленсваге. Крепкие, немолодые. И не знающие славянского языка — это условие он сам поставил Кейлеву.

Чтобы ни одна не проболталась о том, что происходило в Йорингарде после штурма.

— Будете прислуживать, — коротко объявил Харальд. И кивнул на Добаву: — Ей. Если она на вас пожалуется или я сам замечу непочтительность — придушу обеих. И найду новых. Если с ней что-то случится — уже не придушу, а убью медленно. Сначала переломаю все кости. Потом оторву пальцы. Раны буду прижигать, чтобы кровью не истекли…

Рабыни испуганно закивали, глядя на него с ужасом.

— И не болтать, — тихо добавил он. — Ни о чем. Нигде. Ни в рабском доме, ни еще где-то. Узнаю — сразу с костей и начну.

Харальд отвернулся от дрожавших женщин, посмотрел на насупившуюся Добаву. Подумал — придется пока подержать ее тут взаперти. Если Гудрем узнает, как много она для него значит, рано или поздно девчонку убьют.

Он уже собирался выйти, но вдруг поддался внезапному порыву. Сгреб, поцеловал, запрокидывая светловолосую голову и раздвигая упрямо сжатые губы…

А потом вышел, хмурясь. Хуже всего было то, что Харальд начал ощущать себя уязвимым из-за нее.

И лишь одно немного утешало — удовольствие, которое он получил, пока впивался в мягкий припухлый рот.

Трое воинов, стороживших дверь в покои, прижались к стенке, когда хмурый ярл прошел мимо. В полумраке прохода ярко сверкнули серебряные глаза.

Кейлев вернулся через три дня. Харальд, которого предупредила струйка дыма, поднявшаяся над скалами — теперь там опять стояла стража, выставленная уже им — встретил свой драккар на берегу.

Первым по сходням сбежал Кейлев. И Харальд почти не удивился, когда следом за ним спустилась Рагнхильд. Легко прошагала по берегу, подошла к нему.

Убби, стоявший у Харальда за плечом, восторженно присвистнул.

Харальд, глянув на Лань, снова перевел взгляд на Кейлева.

— Я привез всех, кого ты велел забрать, ярл, — поспешно сказал тот. — И часть припасов. Рабы в Хааленсваге сейчас сколачивают клетки, чтобы было в чем перевезти собак. Мастер Йорген согласился пожить этой зимой в твоем поместье. Торквиль, кузнец, обещал ему помочь, если кто-нибудь из рабов вдруг заартачится. Только Йорген велел передать, чтобы ты прислал трех помощников — если новый драккар к весне тебе все-таки нужен…

Харальд молча кивнул в сторону Белой Лани.

— Ольвдансдоттир, ярл, присматривала за твоим поместьем, пока нас не было, — сообщил старик с ноткой неуверенности в голосе. — И не позволила рабам своевольничать. Когда мы пришли, в Хааленсваге все было в порядке. Скотина, твои псы… даже лошади вернулись. И никто из рабов не сбежал — под ее присмотром. Поэтому, когда она попросила отвезти ее к тебе, мы согласились.

А я-то надеялся, подумал Харальд, что Рагнхильд уйдет к своей родне в Мейдехольм. Соберет все, до чего не добрался Кейлев, и сбежит.

Не повезло.

И что теперь с ней делать? Не хирду же отдавать.

— Я пойду, ярл? — спросил умный Кейлев. — Мне еще за разгрузкой приглядывать. И в обратную дорогу собираться.

Харальд еще раз кивнул, но уже отпуская. Следом за Кейлевом по берегу тихо утопал Убби.

Рагнхильд, как только они остались одни, объявила:

— Приветствую тебя, ярл. Я уже знаю, что стало с моими сестрами после того, как ты взял Йорингард.

— И сама пришла за тем же? — проворчал он.

Но тут же подумал — такую смелость нельзя не уважать… и даже интересно становится, что она опять задумала.

— Я пришла поговорить с тобой, — просто ответила Рагнхильд. — Одно дело — изнасиловать женщин, взяв крепость… это делал мой отец, делали и мои братья. Другое дело — решить, что с ними делать потом. Рабыни из моих сестер выйдут неважные. К черной работе они не приучены.

Она замолчала, глядя на него кротко, влажным взглядом.

— И что ты предлагаешь? — не выдержал наконец Харальд. Покосился на свой драккар.

На берег по сходням уже свели Кресив и старуху-славянку. И если насчет первой ему нужно было отдать кое-какие распоряжения, то со второй он хотел поговорить.

— Наша родня найдет людей, которые возьмут их как свободных наложниц, — объявила Рагнхильд. — Мои сестры молоды, красивы. Думаю, кто-нибудь из простых людей даже захочет взять их в жены. То, что было, забудется. Рано или поздно. А мои сестры все равно останутся дочерями конунга. Их дети будут внуками конунга. Для незнатных людей это — большая честь…

Вот и хорошо, подумал Харальд. Несколько раз на глаза ему уже попадались девки, с трудом ковыляющие по двору. И если о них есть кому позаботится — пусть убираются.