Невеста бизнесмена (СИ)

- Элис была такая заведенная, нервная… Мне казалось, что одним взмахом руки она вырабатывает электричество на весь квартал. А потом она вылила на меня кофе… Я тогда посчитал, что это верх неприличия. Но она совсем другая, не такая, какой кажется на первый взгляд. Элис невероятно нежная, ранимая. Не понимаю, как она сумела сохранить в себе эту простоту, наивность. Порой, хочется огородить ее от всего плохого, что могло бы ей навредить.

- Как тебе кажется, ваша встреча – это судьба? – спросил его Эмбри.

Джаспер пожал плечами. Ему не хотелось углубляться в то, что происходит вокруг. Он пытался не привыкать к ней. Джаспер понимал, что когда Элис уйдет от него, все станет по-другому. Он не мог точно сказать, плохо это или нет. Но разве не странно, одно время целовать, обнимать человека, а потом делать вид, что этого не было.

- Жизнь странная, штука, да? – поговорил Джаспер. – Одни люди входят твою жизнь, лишь на секунду, а другие остаются навечно. Одни стираются из памяти, а с другими нас связывают самые разные воспоминания. Я не могу сказать многое, но одно знаю наверняка. Может, Элис и есть секундный попутчик. У меня нет способа увидеть свое будущее, но точно знаю, что она тот человек, которого мне уже никогда не забыть.

- Что это? Где Стгасть? Где чувгства?

Полный, лысенький, низкорослый французик с расстроенными чувствами кружил возле пары. Он был так разочарован тем, что на лице Элис и Джаспера не было никаких чувств. Это неудивительно. Они не были моделями и совершенно не понимали, что от них хотят добиться. К тому же, Элис была так напряжена, так скованна, что скрыть это было сложно. Ее настроение почувствовал и парень. Все это было так плохо, и от того, что Дюк, фотограф, постоянно командовал, какую позу принять паре, Элис и Джаспер не испытывали никакого комфорта.

Дюк Петроне был одним из самых уважаемых фотографов Нью-Йорка. И весьма необычным. Сейчас на его короткой толстой шее красовался ярко-синий кашемировый шарф. Когда Петроне особенно сильно злился, он срывал свой шарф и бросал его на пол, а его ассистентка, быстро поднимала и возвращала обратно владельцу.

Успокоившись, фотограф вновь заматывал шарф на своей шее, и снова принимался снимать. Элис не могла понять, от чего чаще моргает: от вспышек фотокамеры, или от рук француза.

Петроне так часто махал ими перед лицом девушки, пытаясь объяснить, что от нее требуется, что от страха Элис запомнила, количество колец на его коротких толстых пальцах.

- Ужасно! – вновь воскликнул Петроне, раздосадованный тем, что снова не добился нужного результата. – Бгюква! Невеста пгосто бгюква!- прокричал он со своим акцентом.

Услышав это, Деймон напрягся. Он сидел в кресле чуть в стороне от съемочного процесса. Мужчина уже и так устал наблюдать за мучениями сестренки, что едва не ввязался в разборки.

- Спокойно!- рявкнула Кэтрин заметив его реакцию.

Пытаясь придержать его, она спешно коснулась руки Деймона. Это подействовало на них довольно странно. Забыв обо всем, что творилось вокруг, они переглянулись. Их глаза встретились. Сердце Кэтрин пропустило удар. Она раскрылась. Ее взгляд сейчас не излучала презрения или высокомерия. Сейчас Деймон взглянул на девушку другими газами. Она не была лицемерна, зла. В ней не было прежней вульгарности. Он просто видел восхитительные красивые карие глаза. Парень был готов поспорить, что уже видел их. Что лишь один раз встречал их. Из тысячи лиц, что он уже повидал в жизни, почему-то именно сейчас, почему-то именно они казались ему родными?

Кэтрин смутилась и быстро отвела глаза. Чувствуя его прожигающий взгляд, девушка смотрела куда угодно, но только не в его сторону. Она была так растеряна, что даже не убрала руку. Ее сердце стучало так громко, что Кэтрин не сомневалась, что и он это слышит. Тут Кэтрин едва не подпрыгнула. Деймон зажал ее руку в своей ладони.

Девушка могла бы показать свой характер и вырвать свою руку. Могла поднять его непонятый порыв на смех, но в этом жесте было так много странного, что не было смысла сопротивляться.

Он не грубил, не усмехался, не приставал, а просто пожал ее руку. Возможно, для него это ничего не значит. Однако, сейчас Кэтрин больше всего на свете не хотела, чтобы он отпускал ее.

Истерики фотографа еще больше расстроили Элис. Петроне напоминал ей Джеймса. Он тоже начинал нервничать, когда они собирались провести время в компании его друзей. Такие вечеринки казались Элис адом.

Джеймс всегда любил только себя. Он старался лишний раз блеснуть своим совершенством. Ему льстило, что одна из богатых, благородных девушек города влюбилась в него. Но когда Элис ради него ушла из дома, для него все изменилось. Девушка перестала быть совершенством.

- Ты такая плоская, – временами раздражался он, взглянув на свою девушку.

В такие моменты Элис виновато опускала глаза. Элис без громкого имени стала для Джеймса обузой. Она стала некрасивой, скучной, не сексуальной. Первое время Джеймс боролся с этим. Он пытался одеть ее как можно откровеннее, чтобы добиться от друзей одобрения.