Невеста Братвы (ЛП)

Весь пол был уставлен всевозможными тренажерами, известными человечеству. Тренажер-платформа, грузоблочный тренажер для верхней части тела, тренажер для разгибания ног, тренажер Хаммера, стойки для приседаний. Чего только не придумаешь, и у них это, блять, было. У них даже был свой боксерский ринг! И все это выглядело по последнему слову техники. Я был, мягко говоря, впечатлен. Склад, казалось, тянулся на многие километры, а двери закрывали доступ в другие помещения. Мне стало любопытно, что еще находится в этом месте.

Не сбавляя шага, Александр с легкостью маневрировал среди бесконечного количества оборудования, пока мы не добрались до большой стальной двери. Приложив палец к сканеру, дверь со скрипом начала медленно открываться.

— Прежде чем мы продолжим, я считаю, что должен предупредить тебя, — в глубоком голосе Александра слышался сильный русский акцент.

— Хорошо?

Его ярко-голубые глаза встретились с моими разноцветными глазами, когда он заговорил.

— Мой отец может быть весьма… специфичным, когда дело доходит до допросов.

Я нахмурился, но промолчал, позволив ему продолжить.

— Что бы ни случилось, не говори, пока он не обратится к тебе.

При этих словах я нахмурился, а мои губы скривились в отвращении. Он что, серьезно сказал мне, Артуро Де Лука, Дону Коза Ностры (во всяком случае, скоро им станет), молчать, пока ко мне не обратятся?! Гнев пронесся по моим венам от его неуважения. Я почувствовал, как во мне тоже поднимается волна разочарования. А мне действительно начинал нравиться этот большой бегемот.

Александр почувствовал мой гнев и тут же поднял ладони перед собой в успокаивающем жесте.

— Я не хотел проявить неуважение. Как я уже сказал, мой отец очень строго относится к допросам. Он не любит, когда кто-либо говорит, пока он допрашивает пленника. Даже я.

Мое тело слегка расслабилось, и гнев начал медленно рассеиваться. Если это действительно было так, то в каком-то смысле я мог его понять. Было ясно, что у Дмитрия есть какой-то распорядок, который он любит соблюдать при допросе, и, очевидно, он не любит, когда его прерывают.

— Я понял.

Александр недоверчиво посмотрел на меня, словно не веря мне, затем слегка кивнул и начал спускаться по ступенькам в кромешную тьму.

Вспышка яркого белого света залила комнату, когда Александр щелкнул выключателем на стене. Он повел меня по длинному коридору. Мы прошли мимо нескольких дверей, расположенных по левую и правую сторону, и мое любопытство взяло верх. Что именно здесь находится? Он свернул за угол в конце коридора, и я последовал за ним, звук чьих-то стонов от боли становился все громче и громче по мере того, как мы продвигались дальше.

В конце концов, мы остановились перед дверью, которую охранял один из людей Дмитрия. Мускулистый, покрытый татуировками мужчина кивнул Александру и открыл дверь. Мы вошли внутрь.

Это было небольшое помещение, не больше обычной спальни. По большей части здесь было пусто, если не считать нескольких стульев, расставленных по всей комнате, и стола, заваленного орудиями пыток, в дальнем углу. Стены и пол были заляпаны кровью, часть из которой была старой, словно засохшей на них много лет назад, а часть выглядела свежей. Очень свежей. В центре комнаты находился единственный сток, куда, как я предполагаю, стекала кровь.

В центре комнаты, сутулясь и свесив голову вперед, сидел мужчина, привязанный к стулу, привинченному к полу. Ярость едва не поглотила меня, когда в голове всплыло видео с места нападения. Этот ублюдок был там. Он был ответственен за это. Частично, во всяком случае. И мне не терпелось заставить его заплатить.

Мужчина начал медленно поднимать голову и застонал, обводя глазами комнату, ошеломленный и растерянный. Крик вырвался из его горла, когда он полностью пришел в себя, и его разум, наконец, смог справиться с болью, пронзившей его тело. Карие глаза уставились на меня, а затем переместились на Александра. На его квадратном лице отразилось замешательство, сменившееся гневом, когда он вертел головой из стороны в сторону, пытаясь понять, где находится. У него были короткие каштановые волосы, которые выглядели так, будто их не мыли несколько лет. Его кожа была покрыта татуировками, некоторые из которых имели явное отношение к банде.

Несмотря на то, что его руки были связаны за спиной, я видел, что он борется, пытаясь освободиться. Паника, боль и страх отразились на его лице, когда он впервые заговорил по-испански.

— ?Por que no puedo sentir mis piernas?¹¹

— Eso es porque mi encantadora hija corto tu medula espinal.¹²

Дмитрий вошел в комнату, его большое, внушительное тело остановилось рядом со мной, когда он что-то ответил мужчине на безупречном испанском. Его голубые глаза остановились на его цели, а на губах появилась мерзкая ухмылка.