Невеста черного Медведя

— Кто увёл? — он повернулся к девке. Та, почесав голову, беспомощно глянула на мать.

— Да, с батьками ушли и дедами, — нашлась та. — Мужское дело — воевать. А внучок мой уже давно не младенец.

— Что же. Тогда, где малые дети?

Женщины помялись.

— На месте мальцы, — призналась старуха. — Просто в домах держат. От вас прячут. Слух был нехороший, воевода, что мужчин, и малых, и старых вы убиваете. Да и кто вас, лесных, знает. Что у вас на уме. Вот и попрятали.

— Что за бред ты несёшь, старая. Вас и пальцем не тронули. Или как раз, наоборот, нужно вам силу свою показать, чтобы дошло, что к чему.

Женщины головы опустили.

Иоран бросил на меня внимательный взгляд.

— Значит так, деревня теперь под нами. Узнаю, что связь держите с теми, кто в лесу схоронился, — забью кнутом до смерти и повешаю на деревенские врата. Тронете женщину, что пришла со мной — язык вырву. Ты поняла, старуха?

— Да. Что ты, воевода, я же как лучше хочу. Уму разуму её молодую учу.

— Я сам её научу чему нужно. А вы сидите ровно. И ещё: услышу, что по деревне сплетни обо мне или Лизе пошли — розги по вам запляшут. Ясно!

— Конечно, воевода, конечно. Мы молчком.

Ещё раз зыркнув на нас грозным взглядом, мужчина вышел.

Какая муха его укусила? Непонятно!

Во дворе толклась ещё пара лесных.

Подойдя к ним, Иоран о чём-то спросил. Я видела, как шевелятся его губы. Наверное, весть какую, разведчики принесли. Или нашли доказательства, что мужики деревенские в лесу затихорились.

Тяжело вздохнув, я улеглась набок.

Скукота такая. В лесу веселее было: там хоть работа какая-никакая была. И Фав. А тут две грымзы.

На улице начало смеркаться.

В избе какое-то время царила тишина. Обмозговывали, видимо, поганки слова моего Иорана.

— Ты не думай там себе, — негромко зашипела старуха, наконец, нарушив безмолвие. — Такой мужик не про такую простушку и дурнушку как ты.

— Не беси меня, старуха, — огрызнулась я. — нажалуюсь на тебя, и получишь сполна.

— Не дерзи моей мамке, — вдруг показала признаки разума Малашка. — Много о себе возомнила. Нажалуется она. Думаешь, я мужика совратить не смогу. Ха! Один уже был — лучший лесничий — много за ним кто увивался, да ни одна не догадалась под него упасть. А я смогла. И если бы не война эта, так жила бы сыто и облюблено. Думаешь, твоего мужика не окручу?! С твоим-то мерзким характером, да враз!

— Ну, попробуй, — хмыкнула я, — посмотрим, кто из нас ему милее окажется.

Её слова меня задели.

Была в них доля правды. Что ни говори, а окручивать и соблазнять мужчин я никогда не умела. Один Пётр у меня и был. А больше не глядел никто. Только сейчас это поняла.

Не было во мне этой искры, от которой пожар у мужиков в штанах вспыхивал. Мама всегда говорила, что я веду себя не как девушка. Что слишком уж ума много в голове, и всё науськивала как нужно. Где надо смолчать, где-то лаской подкупить, а где-то юбочкой покороче мозги парню-то отключить. А я только смеялась.

А теперь вот она передо мной соперница. Девка, которая когда надо и за дурочку может сойти.

— Что притихла? Поняла, что к чему, — хохотнула старуха.

— Что девка твоя подстилка местная, я с самого начала поняла. То же мне загадка, — я как могла, сохраняла спокойствие.

— Думаешь, мужики недотрог любят? — зашипела гадюкой Малашка. — Как бы ни так! Им живые бабы нужны, на всё готовые для них. А не такая плесень, как ты.

— Первый раз слышу, что давалки нарасхват, — злобно процедила я в ответ. — Но, ты можешь утешать себя как хочешь.

Прихватив рюкзак, я соскочила с печи.

— Пойду, пройдусь, а то от вашей милой компании уже тошнит. Хотя нет, это у меня от твоей баланды живот пучит. Готовишь ты, Малашка, дрянь. Говоришь, передком к любому мужику путь найдёшь, ну, мне известны иные дорожки.

Хмыкнув, я гордо вышла во двор.

Иоран был всё ещё там. Он стоял с широко расставленными ногами и что-то тихо выговаривал мнущимся рядышком лесным. Завидя меня, воевода умолк и склонил голову набок.

— Что опять поцапались? — догадался он.

— Есть немного, — не стала обманывать я. — Там тебя соблазнить обещают, — я кивнула в сторону дома.

Услышав мою фразу, лесные натурально заржали как кони. Иоран нахмурился и махнул им рукой, призывая к спокойствию.

— Ну, что мне им и, правда, языки подрезать? — выдохнул он.

— Может, в другой дом пойдём? — сделала я встречное предложение.

— Лиза, этот самый тёплый. К тому же, тут есть баня, и она нормально протапливается. В остальных избах крысы по полу маршем ходят, да грязь по колено. Какими бы склочными ни были хозяйки, а дом и хозяйство они держат в порядке.

— Да, хоть заразы у вас нет, — поддакнул один из мужиков. — У нас уже трое чухаются. Какую-то напасть на голову нашли. Хайтар уже травы парит от хвори этой. Хоть в зверя оборачивайся да по земле катайся.

— Чешутся, — меня передёрнуло.

— Ага, — кивнули лесные.

Меня перекосило. Я как представила, сколько заразы можно поймать, живя вот в таких вот условиях.

— Ты куда собралась-то? — поинтересовался мой лесной, глядя на рюкзак.

— К Красе, ответила я первое, что пришло в голову.