Невеста чудовища

Руны, заложенные в кладку при строительстве, несли разнообразную нагрузку. Были очистительные, убиравшие любой мусор и очищавшие воздух, руны для освещения, заливавшие все синеватым магическим светом, но были и охранные, заграждающие. Они стояли вдоль периметра, который чудовище не могло пересечь.

Однако, заграждающие руны не были рассчитаны на людей. Люди с легкостью могли пересекать этот магический барьер там, где стены Лабиринта переходили в грунт. Именно там и находилось поселение людей, живущих в Лабиринте.

Изначально было просто несколько плохо заделанных технологических проходов в кладке уже за переделами охранных рун, иными словами халтура строителей, как мрачно шутили по этому поводу старожилы людского поселения, а потом это все превратилось в еще один пещерный городок. Тут не было такой чистоты, как в самом Лабиринте, но были водоносные слои, встречался древесный уголь.

Поселенцам даже однажды повезло наткнуться на золотоносную жилу. У них, конечно, был шок. Заперты под землей, под боком бродит злобное чудовище, зато озолотились. Еще тут были хранилища. А в хранилищах чудовища всегда полно еды, правда, за ней надо было делать охотничьи рейды, выбирая моменты, когда ящер, наводивший ужас на всех, был далеко.

В принципе, тут можно было жить, и население этой части Лабиринта в настоящий насчитывало чуть больше трехсот человек. Но отсутствие солнечного света и жизнь в постоянном страхе делали свое дело. Болезни, высокая смертность. Не удивительно, что каждый их этих людей жил мечтой уничтожить чудовище и вырваться когда-нибудь на свободу.

Именно сюда и попал Тигард, а следом за ним по одному добрели остальные парни из Белора. И сразу же, когда его на адреналиновой встряске все еще выкручивало от возбуждения, выступил перед советом поселенцев и выложил свой секрет.

— Я… Мне… — проговорил парень, здорово волнуясь. — Известно, как убить чудовище. Мне рассказали.

— Кто? — спросил вожак.

Грузный и костистый мужчина, которого жизнь в подземелье сделала мертвенно бледным. Однако мощи он не потерял.

— Это не важно, — отмахнулся Тигард, чтобы смягчить ответ, добавил: — Теперь уже не важно.

— Напрасно ты так думаешь, но дело твое, можешь оставить его имя в тайне.

Тигарда поразило, что все остальные слушали молча. Под их пристальными взглядами хотелось поежиться, тем более что его все еще трясло от возбуждения.

— Я знаю, — начал Тигард. — Что в сердце Лабиринта, в центральной его части, есть смертельная магическая ловушка. Надо только загнать туда чудовище.

На его слова отреагировали странно, точнее, никак. Опять молчание. Вожак потер лоб и сказал:

— Ты думаешь, мы об этом не знаем? Я сам своими глазами видел эту проклятую ловушку. А ящер отирался рядом с ней. И ничего.

— Как это ничего? — Тигард по-детски обиженно развел руками, он просто не мог поверить.

— А вот так.

— Но он же просто животное! Загнать его! Если мы все соберемся, мы сможем! Я слышал…

— Он не просто животное, — проговорила одна из присутствующих на совете женщин. — Он еще и мужчина. Человек.

— Мужчина… — потрясенно пробормотал Тигард. — То есть, этот кошмарный ящер обладает разумом и способен менять обличье?

Ясно теперь стало, зачем ему была невеста. Тигард с отвращение представил, что чудовище своими лапами будет касаться Гесты, и его чуть не вывернуло. Но хуже всего, теперь он даже не знал, как спасти девушку.

Зато новость о невесте чудовища с большим интересом восприняли другие.

Ночью Зэйн ходил туда, где ему лучше всего думалось. У этого места была особая магия, он ее чувствовал, как сжатую пружину или взведенный механизм. Здесь была ожидающий своего часа магическая ловушка. Его отложенная, законсервированная смерть.

Отец скрыл этот инструмент сдерживания в сердце Лабиринта и считал, что Зэйн никогда о нем не узнает, а Зэйн считал, что отцу незачем знать, что он знает. Это был их маленький общий секрет. По первости, когда только обнаружил, юношеский кураж заставлял Зэйна пытаться активировать ее. У подростков бывают суицидальные наклонности, тем более с такой, как у него, неустойчивой раздвоенной психикой.

Однако тогда это ему не удалось. С тех пор он привык к существованию ловушки и приходил сюда, когда нужно было что-то обдумать. В этом было что-то философское, примерно так же человек ищет уединения на кладбище среди могил, чтобы разобраться с самим собой.

Вот и теперь огромный ящер в задумчивости стоял против покоившегося на возвышении каменного ларца и пытался привести в порядок мысли.

Конечно же все вертелось вокруг нее, его невесты.

Много новых противоречивых впечатлений.

Он хотел изучить ее и подобрался на максимально близкое расстояние. И теперь, получив дикий заряд эмоций, не знал, что с этим делать.

— Хотел ближе?! Куда уж ближе! — чертыхался Зэйн, на все лады обзывая себя идиотом. — Ближе некуда!