Невеста чудовища

Надо же было как-то приземлить себя и дисциплинировать, потому что ей вдруг ни с того, ни с сего стало необычайно весело и легко, а мир вдруг перестал казаться огромной мрачной тюрьмой.

Теперь мужчина шел рядом, а Геста украдкой поглядывала из-под ресниц и думала, как все-таки здорово, что Яз пришел опять. И этот подарок… Подарок вообще был чем-то запредельным. Вспомнилось, как властитель Гелсарт сказал, защелкивая на ее запястьях те дорогущие и такие бесполезные браслеты:

— Маленький подарок, — и вздрогнула от ощущения, словно что-то страшное, змея или скорпион, проползло по коже.

Еще ей вспомнилось странное обещание и какой-то хищный блеск в его взгляде. Как будто Гелсарт знал о ней нечто такое, о чем не подозревала она сама. Но тут они пришли, и Геста постаралась отбросить неприятные мысли.

Глава 23

Старательно поливая цветы, Геста украдкой разглядывала мужчину. Он стоял чуть поодаль и, нахмурив брови, рассматривал что-то на потолке в углу залы. И так так он в этот момент ее не видел, девушка решила изучить его внимательнее.

Да, он был красив. Именно так, как ей тогда, в первый миг и показалось. Но что-то диковатое и немного странное было в его красоте. Высокая, стройная фигура, хорошо развитое тело, мощное, но не громоздкое, а гибкое и подвижное. А главное — смуглая кожа. Он был словно поцелованный солнцем.

Девушка даже поразилась. Если Яз живет тут достаточно долго, а это очевидно так, то как он умудрился сохранить, такой свежий цвет лица? Тут же нет солнца.

Лицо заслуживало отдельного рассмотрения, ибо оно ей больше всего в его облике нравилось. Гармоничные, но резкие черты. Широкие скулы, тяжелый волевой подбородок с упрямой ямочкой посередине. Густые брови вразлет, они отбрасывали тень на глубоко посаженные глаза, и от этого его яркий золотистый взгляд моментами казался горящим. Красиво вырезанные капризные губы. Гесте в этом чудился контраст, намекающий на жестокость и порочность характера, но жестокости она в нем не видела, скорее норовистость.

Она заметила другое. От него веяло силой и почему-то тоской.

Очень странный человек. Ей показалось, что он многое скрывает, но ведь они едва знакомы, и у нее права выведывать его тайны.

Внезапно он перевел на нее взгляд, и Геста, застигнутая врасплох, испугалась своей бестактности. Потому что взгляд был как удар. Болезненный и жаркий. Однако выражение его глаз сразу сменилось, словно закрылось одно окно и открылось другое. И в этом другом окне мелькнули веселые искорки.

— Ну, — он шевельнул рукой, обводя пространство зала. — Где будем читать?

Читать? У Гесты мгновенно загорелись глаза. Это было здорово!

Она заозиралась по сторонам. У дальней стены зала стояли широкие каменные скамьи, вроде той, на которой она спала в первую ночь своего появления здесь. Потом перевела взгляд на мужчину и неуверенно спросила, наморщив нос:

— Может быть здесь?

А потом вдруг спохватилась:

— Ой, нет! Здесь, наверное, опасно. В любой момент может появиться мой муж…

Весьма двусмысленное выражение промелькнуло на лице мужчины.

— Пожалуй, да. Наверное, — сказал мужчина прокашливаясь. — Что будем делать? Может, пойдем к тебе? Чудовище же в это время к тебе не заходит?

??? О…

— Только не надолго, — проговорила она с опаской, — А то, кто его знает…

— Ты так его боишься? — спросил он.

— Я? Нет. Я знаю, он не причинит мне вреда. Просто не хотелось бы его огорчать. А вот тебе, Яз, — она ткнула в мужчину пальцем. — Следовало бы его бояться.

И покивала, для большей убедительности. Но, похоже, этот самонадеянный тип нисколько не испугался. Он смотрел на нее склонив голову к плечу, и странно улыбался, а потом выдал:

— Ну что, пошли? И кстати, я бы от фруктов не отказался, у тебя еще что-то осталось?

Это прозвучало совершенно неожиданно и моментально разрядило обстановку.

— Конечно! — засуетилась Геста.

Ящер как раз сегодня утром притащил полную корзину спелого, словно налитого медом инжира. Его было так много, одна бы она все равно не съела.

И они пошли, а по дороге Геста почему-то так расслабилась, что опять стала рассказывать ему истории из своей жизни. На это раз, как в срочном порядке обучали носить пышные платья и танцевать разные танцы. Светские и интимные.

Что??!

Зэйн чуть сбился с шага.

Да этой блаженной на язык надо было вешать символ ее девственности, а не на ноги! Подумать только! Рассказывать кому не попадя такие вещи!

А девушка самозабвенно что-то говорила и смеялась, совершенно не понимая, как ее слова могут быть восприняты. И он остыл, вспоминая, что сам себе назначил роль ее друга, брата и наперсника. А другу и наперснику можно рассказать многое. Ему можно рассказать все.

Но сначала надо было осознать себя в этой роли, привыкнуть. Это было не так-то просто, потому что из него фонтаном перла неконтролируемая ревность. Но тут девушка обернулась к нему и улыбнулась, поправляя выбившуюся прядку. Все это походя, не придавая никакого особенного значения. И также отвернулась.