— Прости, я собирался вернуться лет через двести, но дело было весьма сложное, — усмехнулся, как обычно, одетый в черные брюки и рубашку мужчина, укладываясь рядом со мной, — но я уговорил их разрешить тебе не рожать, раз уж эксперимент закончен, и весьма рад, что ты сама со всем разобралась и даже, — чуть прищурившись, он нежно коснулся моей щеки кончиками пальцев, — была мне верна. Умница, Катарина.
— Но… Ты же… — не в силах найти слов, я только жмурилась изо всех сил и беспомощно комкала одеяло.
Моя свобода, моя привычная жизнь — все летит в тартарары!
— Катарина, — так знакомо, так хрипловато и низко, что закружилась голова, я словно перенеслась во времени в ту, первую жизнь, — я ведь сказал, мы связаны до конца, — горячее дыхание на губах, так близко, что я чувствую, как они шевелятся, произнося слова, от которых сердце сжимается от ужаса и сладко щемит от счастья: — до самого конца.