Невеста Дерини

Девушки в белых платьях с цветами в волосах затянули приветственное песнопение, бросая розовые лепестки и ароматные травы на тончайшие лорсорийский ковер, который слуги поспешно раскатали от самого экипажа.

Теймураз спрыгнул с правой приступки и обернулся, чтобы открыть дверь кареты. Келсон с Бранингом также сошли на землю. Чтобы не потерять необходимое построение Скользящей Защиты, Матиасу пришлось вслед за Лайемом пробраться изнутри и выйти с другой стороны.

Толпа радостно взревела, когда падишах и его Скользящая Защита двинулись по направлению к сходням, ступая по ковру, усыпанному цветами.

Шедший между четырех Защитников в пышных одеяниях, юный король поражал своей внешней простотой и невинностью, ибо на нем было очень строгое белоснежное одеяние с высоким воротом, украшенное на груди изображением черного фурстанского оленя и препоясанное черным бахромчатым кушаком.

Никаких украшений и даже головного убора, — солнце бросало рыжеватые отблески на темные волосы юного короля… Лайем прошел на возвышение и сел на трон, установленный под балдахином, не глядя ни вправо, ни влево. Столпы Царства присели на табуреты по бокам от него. Суденышко бесшумно отошло от причала, и теперь тишину нарушал лишь плеск весел о воду, негромкий стук барабана, задающего ритм гребцам, и перезвон колокольчиков, служивших той же цели на лодках поменьше.

В Торентали они добрались быстро, — слишком быстро, по мнению Келсона. Там их также ожидала толпа, не столь многочисленная, но еще более шумная: все те, кому выпала честь присутствовать у стен Хагия-Иов во время килиджалая. Когда юный падишах сошел на землю, окруженный Скользящей Защитой, девы в белых платьях вновь стали бросать цветы ему под ноги, и он не спеша приблизился к белому скакуну, поджидавшему короля. Двое герцогских сыновей удерживали его за золотую узду, а на голове у коня красовались пышные снежно-белые перья.

Как и в прошлый раз, жеребец мгновенно успокоился, ощутив на себе умиротворяющее воздействие Скользящей Защиты, окружавшей его седока, опустил голову и стоял недвижимо все то время, пока третий герцогский сын подсаживал короля в седло. Когда падишах подобрал золотые поводья, толпа мгновенно притихла и в едином порыве опустилась на колени. Тотчас же раздался перезвон золотых колокольцев, сопровождавший приближение восьмерых гордых вождей кочевников, которые окружили Скользящую Защиту. Каждый из них держал в руках позолоченную деревянную раму с закрепленными колокольчиками, от которых и шел перезвон, но еще больше маленьких колокольцев было нашито у них по подолу пурпурных одежд, на длинных рукавах и даже на тонких цепочках, что свисали с высоких черных шапок.

Ритмично позвякивая, они двинулись вперед, сопровождая процессию по вымощенной Дороге Королей столь странным образом, словно стремясь звуком подчеркнуть мощь магического купола, окружавшего короля. Несмотря даже на то, что он сам был одним из источников этой мощи и уже переживал нечто подобное накануне во время репетиций, Келсон все равно ощутил дрожь возбуждения, следуя за жеребцом Лайема. Стражники Халдейнов двигались за ним пешими, по-прежнему с Морганом и Дугалом во главе, а впереди шествовали знаменосцы, в руках у которых были яркие флаги, символизирующие каждую из провинций Торента.

Патриарх Альфей ожидал их у входа в Хагия-Иов вместе с двенадцатью членами Святейшего Синода Торента, которые выстроились по шесть человек с каждой стороны в своих ослепительных золотых одеяниях и круглых золотых митрах. У каждого на груди красовалась панагия и распятие, а в руке был посох.

Лайем спешился, и Столпы Царства слегка расступились, чтобы скакуна могли увести, — так что Скользящая Защита получила небольшую передышку, — и Альфей подошел, дабы по традиции облобызаться с государем. Затем члены Синода склонились перед Лайемом, а великий визирь приветствовал его от имени всего народа Торента и, преклонив колена, поцеловал подол его одеяния. Поблизости находился также граф Берронес со своим жезлом, который тут же стал приглашать всех присутствующих, кроме тех, кто был непосредственно занят в церемонии, занять заранее отведенные для них места в стенах базилики. Служки тем временем торопливо переобули Лайема и его свиту, надев им на ноги мягкие фетровые шлепанцы.

Келсон пристально следил за тем, как Махаэль входит в церковь вместе с Мораг и Роналом-Руриком; за ними последовали чужеземные гости и приближенные самого Келсона. Морган и Дугал, проходя мимо, искоса бросили на короля взгляд, в котором читалась дружеская поддержка и призыв к осторожности. У Арилана вид был весьма торжественный. Азим, как обычно, казался невозмутимым.