Невеста Дьявола

— Не стоит плакать, — тихо произнес Асад, — я не могу сейчас тебя отпустить. Один раз я уже отпустил тебя, тем самым подставив. Больше я такой ошибки не допущу.

Что? О чем он говорил?

— Я не понимаю…

— Когда в прошлый раз я тебя отвозил, нас заметили не те люди. И именно эти глупые люди сделали совершенно не те выводы. Именно поэтому ты попала под удар. Кое— кто решил, что ты не просто девушка для меня. А нечто большое. И сейчас ты тоже находишься в опасности. Теперь понимаешь?

Понимаю. Господи… Одно маленькое недоразумение, простое стечение обстоятельств чуть не стоило мне жизни. Впору смеяться.

— Тогда… Тогда мне нужно позвонить ей. Она должна знать, что сейчас я в порядке. Позволь сделать хотя бы это. Это же такой пустяк…

Я была готова умолять. Я понимала всю опасность. Но это же всего лишь звонок. Неужели будет и это запрещено?

Но почему Асад отрицательно качает головой?

— Я могу позвонить? – спросила, уже теряя надежду.

— Не можешь. Уже некому звонить…

* * *

Слова ударили обухом по моей голове. Мне казалось, что я вот— вот потеряю сознание. Я просто не верила в это. Не могла. Не хотела. Он врет! Врет!

— Твоя мама умерла, Даша.

Бух. Бух. Бух.

Это что так громко стучит? Мое сердце? Или слова Асада, которые ножами вонзались в мою душу и разрезали ее. Я. Не. Верю. Все. Точка.

— Заткнись, — вдруг прошептала я, а потом неожиданно шагнула к Асаду и изо всех сил ударила его по крепкой груди. Мужчина даже не вздрогнул. Лишь сильнее нахмурился. А мне вдруг стало так смешно.

— Заткнись! – закричала я, а потом рассмеялась. Истошно. Истерически. Я хохотала так громко, что, казалось, мой смехом эхом отражался по всему дому. Мой смех не был веселым. Отнюдь. Мне казалось, чем дольше я смеялась, тем сильнее сходила с ума.

— Заткни— и— и— сь! – прокричала вновь, и новая волна смеха захлестнула меня. Я уже не обращалась к Асаду. Я обращалась к себе. Заткнись. Заткнись! Как ты можешь так реагировать?!

Я вцепилась себе в волосы, а потом заорала. Так вырывалась моя боль. Крик, смех, который постепенно стал перерастать в нечто более жуткое. Я начала плакать. И эти горькие слезы душили меня.

Я просто разрывалась изнутри от боли.

Если раньше я думала, что хуже, страшнее и больнее всего было в плену, в жаркой пустыне, где я сидела в клетке, словно собака, то я ошибалась. Жестоко ошибалась.

Больно именно сейчас. Больно от потери близкого человека. Единственного близкого человека. Словно кусок сердца вырвали.

Страшно именно сейчас. Когда ты просто не знаешь, как жить дальше. Не просто жить, а выжить. Как выжить без нее? Как? Как можно представить мир без нее?

Хуже именно сейчас. Меня тошнило. Болел желудок. Ни мой разум, ни мое тело не хотели принимать эту потерю.

Я замерла. Нет, она не умерла. Я отрицаю это. Я это не принимаю. Он врет! Пусть докажет! Пусть! Слова ничего не значат. Ни— че— го. Я подняла голову и посмотрела на Асада, который все это время равнодушно наблюдал за моей истерикой. Ему все равно? Конечно, ему все равно. Чудовище. Как он мог лгать о таких вещах?! Я рванула к нему и схватила за футболку, начала трясти его, словно пыталась выбить из него нужные, такие необходимые для моих ушей слова.

— Докажи, — прошипела я и поцарапала его шею, — докажи, что это правда. Ты лжешь. Я вижу это в твоих глазах.

Я словно обезумела. И тихий сумасшедший смешок сорвался с моих дрожащих губ.

Вдруг мужские пальцы накрыли мои ладони и крепко сжали. Какая же у меня холодная кожа на фоне кожи Асада. Как сильно я замерзла.

Асад притянул меня к себе, впечатывая в свою сильную грудь. Одной рукой он продолжал греть мои пальчики, а вторую опустил на заднюю часть моей шеи. Сдавил, надавливая. Не делая больно, но обозначая, что, если я дернусь, будет больно. Я застыла в его стальных объятьях.

— Запомни, девочка, — губы Асада коснулись моего уха, — я никогда не лгу. Особенно таким милым, но строптивым девочкам. И никогда ничего и никому не доказываю. Но сегодня я сделаю исключение, — он чуть надавил пальцами мне на шею, и я поморщилась. Я ненавидела себя за то, что неосознанно я успокаивалась, вслушиваясь в его шепот. Но больше меня бесило, что он подавлял меня.

— Поняла меня? – спросил мужчина чуть громче, и я вынужденно кивнула.

Мужчина одобрительно погладил меня, а потом чуть отступил, но руку мою не отпустил.

— Сейчас я тебе все докажу, раз ты уже так просишь. Но, — он указал на царапины, которые я оставила на его шее, — за это ты ответишь. Не сейчас. Но время придет.

И при этих словах в его глазах вспыхнул странный блеск.

* * *

Он держит меня за руку и ведет куда— то. Я не сопротивляюсь. Мне абсолютно плевать, куда мы идем. Главное, лишь бы он показал мне, доказал, что мама жива и здорова.

Асад привел меня в свой кабинет, который я даже не стала рассматривать. Мне было абсолютно плевать.