Невеста для блудного сына

— Ты хочешь, чтобы я назвал тебе имя моего сообщника? Извини, Каролин, но я поинтересовался у Салли, почему ты все еще ходишь перед Макдауэллами на задних лапках.

— И что же она тебе ответила?

— Что ты ее любишь. И вообще боишься оставить их, боишься начать жизнь в жестоком равнодушном мире.

— Салли совершенно меня не знает, — произнесла Каролина с обманчивым равнодушием.

— Салли даже себя толком не знает, не то что других.

— Включая собственного сына.

— Тебе непременно нужно было подпустить шпильку, верно? — Ясно, что задеть его ей не удастся. — Моя мать — женщина с ограниченным кругозором и железной волей. Она достаточно хорошо изучила людей, которые окружают ее, чтобы вертеть ими, как ей хочется. Все остальное ей безразлично. Не в ее привычках забивать себе голову посторонними вещами.

— Твоя сыновняя преданность достойна уважения.

— Возможно, именно по этой причине я и сбежал восемнадцать лет назад.

Каролин едва не накричала на него, однако сдержалась. Еще одна минута в этой темной комнате, и она начнет задыхаться. Впрочем, приступы паники не посещали ее с четырнадцати лет. И она не допустит, чтобы какой-то мошенник снова вверг ее в это мучительное состояние.

— Мне казалось, ты собрался найти способ выбраться с этого острова, — напомнила она ему с нарочитым спокойствием.

— Верно. Вот только выгружу сумку, а потом отправлюсь на поиски телефона. Ты можешь порыться в ней, если тебе станет скучно.

— Сомневаюсь, что я найду нужные мне улики.

— Ни в чем нельзя быть уверенным на все сто. Может, я люблю рисковать? Может, я хочу узнать правду? — насмешливо произнес он.

— А что, по-твоему, правда?

Алекс лишь улыбнулся. Он не стал подходить к ней ближе и ничего не сказал. Да это и не было нужно — его присутствие вселяло в нее страх даже на расстоянии.

Как и следовало ожидать, Каролин обыскала сумку, которую он оставил возле входной двери. Его вещи оказались хорошего качества, однако изрядно поношенными. По всей видимости, он не счел нужным тратиться на новую одежду ради осуществления своего коварного плана. Алекс носил шелковые боксерские трусы, брился одноразовыми лезвиями, принимал аспирин. Кроме того, в сумке обнаружились презервативы.

Каролин застегнула молнию и с отвращением оттолкнула сумку в сторону. Джинсы были американского производства, футболки сделаны во Франции, аспирин оказался парацетамолом, изготовленным в Англии. Что ж, похоже, он и впрямь перелетная птица. По крайней мере его вещи немало поколесили по свету.

Через столовую и кладовку Каролин прошла в заднюю часть дома, в огромную, старомодную кухню. Констанца наотрез отказалась от предложения Салли заново отремонтировать помещение, настояв на том, чтобы ее главное рабочее место оставили в прежнем виде. Массивная чугунная раковина, древний холодильник, который приглушенно урчал. Каролин не сразу сообразила, что означает этот монотонный гул.

Холодильник был включен и забит продуктами. Каролин обнаружила свежие фрукты, кофе в зернах, густые сливки и апельсиновый сок. А также упаковку любимого Алексом темного пива.

Захлопнув дверцу холодильника, Каролин подошла к раковине. Поворот ручки — и из открытого крана с шумом полилась вода, хотя предполагалось, что водопровод перекрыт на зиму.

Телефон молчал, по крайней мере тут Алекс не солгал. В джипе у него был сотовый — при желании он мог бы выяснить, есть ли другие возможности выбраться с острова, никуда не уходя.

Каролин вернулась в гостиную и опустилась в обтянутое холщовым чехлом кресло. Свет был каким-то необычным, и она поняла, что всегда приезжала на остров летом и никогда не видела, как весенний свет отбрасывает на пол длинные зловещие тени.

Девушка закрыла глаза и представила себе Алекса — настоящего Алекса. Вот он молодой, сильный, здоровый, стройный — прекрасный эльф, неотразимый и неукротимый, как сказочный единорог. Как же ей было устоять перед ним, несмотря на все его многолетние издевательства и насмешки? Он вспомнился ей таким, каким был в то лето, — голый торс, из одежды лишь обрезанные по колено джинсы. Мускулистый и загорелый — мужчина ее мечты.

В ту пору познания подростка в области интимных отношений были более чем скромными. Александр Макдауэлл стал главным героем ее первых романтических и сексуальных фантазий. Они носили крайне невинный характер, ограничивались поцелуями и исключали остальные плотские радости. Тогда Каролин с содроганием думала, как вести себя, столкнувшись с реальными отношениями мужчины и женщины. Но Алекс исчез, подарив ей лишь вкус прощального поцелуя, она же осталась одна, еще более растерянная и уязвимая, чем прежде. У него не было отбоя от более искушенных, более взрослых девушек, и ему не было необходимости выискивать себе жертву в собственной же семье. Не исчезни он в ту ночь из дома, то скорее всего больше никогда даже не прикоснулся бы к ней.

«Никакая я ему не родственница, — напомнила себе Каролин. — Я не принадлежу к семейству Макдауэллов, я вообще никому не принадлежу. Даже Александру Макдауэллу».