Невеста для босса. Куплю тебе новую жизнь

— Очень смешно, — возвращаюсь обратно к сестре и, выдохнув, сажусь на корточки рядом с её коляской. — Я просто хочу убедиться, что всё в порядке. Ты же помнишь, что перед операцией ни пить, ни есть ничего нельзя?

— Да помню я, Лиз. И честное слово тебе даю, что ничего не ела и не пила. Кроме собственных слюней, как я и сказала. Всё будет хорошо, успокойся. А то ты нервничаешь уже больше меня.

И ведь правда. Маша сегодня выглядит на удивление очень спокойной. Ну просто как танк. Ей вчера перед сном медсестра сделала какой-то седативный укол, возможно, всё дело в этом.

Чёрт, меня бы кто чем-нибудь обколол, потому что я от нервов уже реально места себе не нахожу. Ещё и санитары как назло всё не едут.

Даже не знаю, что в такой ситуации тяжелее, сама операция или её ожидание…

— Лиз, правда, успокойся. Сядь, посиди. Водички попей, выдохни. Ты уже минут двадцать по палате курсируешь. У меня от тебя голова уже кружиться начала, — Ева берёт меня за руку и настойчиво тянет вниз, вынуждая сесть рядом с ней на кровать.

— Нет, я пить не буду. Чтобы Машку не соблазнять. Но да, ты права, надо посидеть, — выдыхаю, кладя руки на колени. — Ев, спасибо, что ты приехала. Для меня это правда очень много значит. Ты ведь смену из-за нас пропускаешь…

— Да ну прекрати, — закатывает глаза. — Не думаю, что без меня посетители бара не придумают чем налакаться. Да и как я могла оставить моих девчонок в такой день.

— Лиз, а Кирилл приедет? — спрашивает Маша, подкатывая к нам коляску. — Он мне обещал, что будет тут во время операции.

— Да, Маш, он обязательно будет. Просто у него сейчас небольшие неприятности на работе и ему с утра нужно было быть в офисе. Но он звонил мне недавно и говорил, что уже едет. Не волнуйся.

— А я и не волнуюсь, — шепчет, но её сжатые на коленях ладошки всё равно её с потрохами выдают.

В этот же момент в коридоре раздаётся на этот раз уже абсолютно отчётливый звук, катящихся по плитке маленьких колёсиков. Тут же подскакиваю на ноги и сама открываю санитарам дверь.

— Ну что, Маруся, готова? — спрашивает врач, входя в палату вслед за каталкой. — Поехали тогда?

— А как же Кирилл? Он обещал меня проводить… Лиз! — оборачивается на меня и смотрит своими огромными голубыми глазищами. — Он обещал, что будет тут… — шепчет одними губами, и готова поклясться, вот-вот разревётся.

— Маш, ну… он не успел, наверно, — опускаюсь рядом с ней на корточки и сжимаю в руках её холодную ладошку. — Я тебе обещаю, что когда ты вернёшься, то он будет тут тебя ждать. Ладно?

— Я хотела сейчас его увидеть… он обещал… — опускает голову и прикусывает губу.

Чёрт… только нет это. Не хочу, чтобы Машка ехала на операцию такая расстроенная. Тем более не хочу, чтобы она перед ней плакала.

Ей и так там придётся пережить невесть что. Господи, от одних только мыслей о том, что она будет там лежать совершенно одна, лицом вниз в окружении незнакомых людей, которые будут её резать, мне грудную клетку разрывает, как будто мне самой туда без наркоза скальпелем тычут.

Обещала же себе, что не буду лазить в интернет и смотреть как проводят подобного рода операции и всё равно полезла. Хорошо, что хотя бы прочитать не так много успела, потому что Кирилл отобрал у меня телефон. Но мне всё равно хватило, чтобы всю последующую ночь провести без сна…

— Мы можем ещё немножко подождать? Хотя бы пять минут? — умоляюще смотрю на врача.

— К сожалению нет. У нас план операций на весь день расписан. После Маши есть ещё детки, которые ждут своей очереди.

— Машуль, прости, — выдыхаю, поджимая губы.

Боже, чувствую себя отвратительнее некуда. Видеть Машу такой грустной просто невыносимо. Я и сама сейчас позорно разрыдаюсь от того, насколько мрачное у неё выражение лица.

— Стрельниковы, у вас это что семейное — по любому поводу хныкать? — слышу за спиной знакомый голос.

— Кирилл!!! — вопит Машка, когда в дверном проёме показывается Горский и тут же толкает к нему коляску, растягивая беззубый рот. — А я думала, что ты не приедешь. А ты знаешь, что у меня ещё один зуб ночью выпал! Вот, смотри, — оттягивает пальцем щёки, демонстрируя новую дырку.

— Ого, да ты такими темпами скоро совсем без зубов останешься. Придётся как бабульке на кашу переходить.

— Не останусь. У меня уже новый растёт. Я его языком чувствую. А что это у тебя такое? — кивает головой на то, что Горский держит в правой руке. — Палки какие-то…

— Это, Маруся, не палки, а костыли, — подмигивает, показывая их ближе. — Вот смотри, здесь фиксируется плечо, а тут нужно руками держаться. После операции будешь с ними расхаживаться.

— Это мне? Правда???

— Тебе, тебе. Только не обольщайся, на костылях долго филонить не дам. Это только на первое время, а дальше уже сама своими ножками, — теребит Машу за острую худую коленку. — И ещё кое что у меня для тебя есть, — достаёт из пакета небольшого плюшевого Мишку в красной шапке и такого же цвета шарфе. — Увидел его в витрине магазина, когда сюда ехал. Мишка для Машки.