Невеста для босса. Куплю тебе новую жизнь

Договорить я не успеваю, потому что в этот же момент Горский ладонями обхватывает меня за лицо и, наклонившись, впивается в мои губы жадным поцелуем.

Обрывки слов застревают в горле. Вместе с дыханием, которое поглощает Горский, когда впивается в мои губы своими.

В первую секунду я пытаюсь отстраниться, но ладони босса крепко фиксируют моё лицо.

Широко открытыми глазами смотрю в ярко синие глаза этой обнаглевшей сволочи, и вижу как его зрачки в секунду расширяются, почти полностью перекрывая радужку.

Чувствую, как лёгкие начинают гореть от недостатка кислорода, потому что все эти бесконечные секунды я вообще не дышу. Открываю рот, чтобы глотнуть воздуха и в этот же момент чувствую, как язык Горского проникает внутрь.

Меня тут же словно током ударят, который горячими импульсами молниеносно растекается по всему телу. Которое снова начинает гореть и вибрировать. Как полчаса назад, в гостиной на диване, когда Горский стирал с моих ног пролитый чай. Только тогда он касался меня через салфетку, а сейчас я чувствую его настолько остро, что кажется от его прикосновений у меня пульсирует каждая клетка.

Его горячий язык проходится по моим зубам и переплетается с моим языком. Дыхание обжигает лицо и губы. А запах морского одеколона кажется намертво въедается в кожу, горит в лёгких, сплетается с моим ДНК.

Я даже не замечаю в какой момент глаза сами по себе закрываются, и я уже ничего перед собой не вижу. Голова так невыносимо сильно кружится, что кажется у меня из под ног уходит почва.

На автопилоте хватаю Горского за футболку. Сжимаю её между дрожащих пальцев, потому что кажется, что я вот-вот рухну куда-то в пропасть.

Ощущаю вкус его слюны у себя во рту. Жёсткая щетина царапает кожу на губах и щеках. И, словно почувствовав это, Горский начинает мягко поглаживать моё лицо подушечками больших пальцев.

От настолько контрастных ощущений, меня пробивает дрожь. Тело в один миг покрывается мурашками. В меня словно ударяет горячая волна. Стекает к низу живота и медленно скручивается там в тугую пульсирующую спираль.

Сердце так грохочет об рёбра, что кажется вот-вот их проломит. Дыхание сбивается, когда Горский вдруг отрывает руки от моего лица. Грубые жёсткие пальцы мягко скользят по горлу, сжимают плечи…

А спустя ещё мгновение всё резко прекращается.

Тяжело дыша, распахиваю глаза и смотрю на Горского, стоящего в шаге от меня.

В висках до сих пор стучит собственное сердце, поэтому мысли в кучку собираются с трудом. И только спустя несколько секунд до меня доходит, что, чёрт побери, только что произошло.

Открываю рот, чтобы высказаться, но Горский меня опережает.

— В общем, мам, давай все детали обсудим чуть позже. Мне действительно нужно торопиться.

— Кирюша, только не затягивайте! Времени итак осталось очень мало. Лиза, если ты хочешь шить платье на заказ, то мерки нужно снять уже на днях. Я познакомлю тебя со своей портнихой. И ещё очень много деталей нужно обсудить! Нет, мы, конечно всё успеем, не волнуйтесь, но…

— Я всё понял, мам. Давай на днях обсудим. И на счёт платья и на счёт всего остального.

— Хорошо. Лиза, детка, приятно было пообщаться.

— Мне… тоже, — выдавливаю, всё ещё дрожащим голосом.

Вслед за боссом поворачиваюсь к машине и на непослушных ногах спускаюсь по ступеням вниз.

Сажусь в машину и смотрю на крыльцо, с которого нам машет мама Горского. Выдавливаю из себя доброжелательную улыбку и машу женщине рукой, пока машина выезжает с территории.

— Какого чёрта только что произошло?! — выпаливаю, резко развернувшись на босса, как только мы скрываемся из поля зрения его матери.

— Ты о чём?

— О том, что было на крыльце! Вы меня поцеловали! Вы… совсем охренели что ли?! Мы так не договаривались!

— Во-первых, договаривались. Мы договаривались, что ты изображаешь мою невесту. Как понимаешь, с невестами целуются. Это типо традиция такая. А во-вторых, если бы я этого не сделал, то ты бы нас всех спалила! Сколько раз я говорил тебе не называть меня по имени отчеству. Надо же мне было как-то заткнуть тебе рот.

— А, ну и вы не придумали ничего лучше, чем засунуть в него свой язык, да?!

— А что мне надо было туда засунуть? — выгибает бровь, переводя на меня взгляд.

Смотрю на Горского несколько секунд, а потом опускаю глаза на его ширинку и… боже, зачем я об этом подумала?!

Тут же отворачиваюсь к окну, потому что в лицо ударяет жар.

— Чего покраснела, Лизок? Жарко что ли стало? — слышу сбоку усмехающийся голос босса. — Могу кондиционер попрохладнее сделать.

Скашиваю взгляд на его руку, которая тянется к приборной панели. И зачем-то вспоминаю о том, как эта самая рука несколько минут назад гладила моё горло и плечи.

Боже…

Сердце моментально делает рывок и ускоряется. Судорожно сглатываю, чтобы себя успокоить, но становится ещё хуже.

Горский у родителей пил кофе, и я до сих пор ощущаю во рту кофейный привкус, а щёки по прежнему горят от мужской щетины.

Это так странно, чувствовать в себе вкус другого человека…

Проклятый орангутанг!

Если он будет так целовать меня каждый раз, как я назову его по имени отчеству…

Стоп!