Невеста для чудовища

На кожаном диване развалился Кирилл Григорьевич Киров, он же Кикир — мой товарищ по детдомовскому беспределу в прошлом и ценный сотрудник в настоящем. Здоровенный лоб, косая сажень в плечах. Жаль, ум был обратно пропорционален мышечной массе. Но Кикиру можно было доверять. Это я ценил больше стремления читать Кафку в оригинале.

Я ткнул его в плечо, усаживаясь рядом и зевнул.

— Тяжёлый день? — покосился Кикир. Наткнулся на мой взгляд и сел нормально.

— Типа того. Бородин крутит, надо бы надавить на него по-тихому. Ещё рыба эта обосранная… Если поставки встанут, нужно будет срочно подрываться, решать вопрос. Звонил Решетин из Роспотребнадзора, намекал, что маловато занесли. Мудак убогий. Нарой на него что-нибудь, пока совсем не оборзел.

— Зафиксировал. — Кикир шутовски отдал честь. — Ещё что-то?

— Встречался с будущей женой сегодня, — протянул я, разглядывая потолок.

— И как? Горячая?

— Не то слово. Помнишь деваху из «Джипси», которую ты найти не смог?

При упоминании о провале Кикир невольно втянул голову в плечи. Спокойно. Ты прощён.

— Ага.

— Это она.

— Фига, — присвистнул приятель. — Прям точно она? Может, похожа просто?

— Точно. Такую не спутаешь.

— Мистика какая-то, — суеверно сплюнул Кикир через плечо и постучал по деревянной стойке. — Ну или тебе фартит сейчас, надо ловить момент. Поздравляю, короче!

Я сморщился. Что-то мне подсказывало, что для поздравлений пока что рановато. Злата была в моих руках… Но в то же время ускользала из них.

— Да погоди ты, — недовольно отмахнулся я. — Это не те тёлочки, к которым ты привык. Тут с наскока не завалишь. Характер, понимаешь ли.

— Ну напои её, — фыркнул Кикир. — Свяжи. Кто её спрашивать-то будет, хочет она, не хочет.

— Варвар вы, Кирилл Григорьевич. Вам шедевр дадут, а вы им жопу подотрёте. Не-е-ет. Надо, чтобы она сама под меня легла. Чтобы сама захотела. Но эта стерва такая упрямая, что будет держаться до последнего и упираться.

— Понял тебя, — почесал стриженую голову Кикир, изображая мыслительную деятельность. — Хотя не очень, если честно. Любишь ты всё усложнять. Зачем тебе несговорчивая баба, когда у тебя их столько, что можно каждый день новую тарабанить?

— Поймёшь, — сказал я, — когда половой зрелости достигнешь.

Он заржал. Потом подобрался вдруг, становясь удивительно похожим на пса бойцовской породы.

— Нашёл я мудёныша этого, который колёса тебе тыкал.

— Где?

— Во 2-м УВД сейчас торчит.

— Я же говорил, сами разберёмся, — бросил я уже на ходу. — Тебе уши прочистить?

— Да они его на херне какой-то взяли, — принялся оправдываться Кикир, вылетая вслед за мной. — У меня мусор там знакомый. Как пальцы откатали, он и просигналил.

По третьему транспортному мы домчали довольно быстро, вечерние пробки уже успели рассосаться. Вломились в УВД, досмерти напугав безусого ментёнка, сидевшего в дежурке — тот аж выронил недоеденную булку. Сперва схватился за кобуру, потом узнал меня и округлил глаза.

— Где он? — спросил я таким тоном, что ментёнок даже не подумал спорить. Просто ткнул в сторону коридора. Кикир, знающий это отделение, как свои пять пальцев, пошёл первым.

В обезьяннике я уставился на щуплого пацана лет семнадцати, то и дело шмыгающего носом. Под глазом у него наливался чудовищный фонарь. На тощих запястьях опаснейшего преступника красовались браслеты наручников.

Увидев нас, настроенных явно не дружелюбно, пацан с тихим воем вжался спиной в стенку. Мои лопатки ещё помнили, как неприятно такие стены холодят спину.

— Это что такое? — спросил я Кикира. — Хочешь сказать, этот глист мне решил нагадить?

— Ща спросим…

Нерасторопный дежурный, отставший по дороге, отпер решётку.

— Только вы это, поаккуратнее. — Он с сомнением покосился на потерявшего последнее самообладание пацана и понизил голос: — Мне жмура тут не надо.

— Не учи учёного, — фыркнул Кикир, отпихивая его в сторону и собираясь войти первым.

— Оставь, — сказал я, разминая пальцы. — Я сам.

Побледневний, как разбавленное молоко, пацан смотрел на меня дикими глазами. Я подчёркнуто аккуратно взял его за ворот замызганной рубашки и потянул на себя. Пацан зажмурился. Пришлось встряхнуть его так, что аж зубы клацнули. Я замахнулся; кулак уже летел прямо в распухшее, искажённое ужасом лицо, но замер в каком-то миллиметре от кривого носа, с которого жалко свисала капля.

— Ты знаешь, кто я?

Пацан молча таращился, синюшные губы прыгали. Пришлось встряхнуть его ещё раз и повторить.

— З-знаю, — запинаясь не то от страха, не то от дрожи выпалил он.

— Знаешь, почему я здесь?

— Д-да. — Он покаянно повесил голову и душераздирающе вздохнул. — Только не бейте меня!

— Всё зависит от тебя, — сказал я равнодушно. — Зачем ты проткнул мне колёса?

При воспоминании об этом снова полыхнула в груди ярость. Пальцы сжались сами собой, хлипкий ворот затрещал в руке. Второй кулак так и чесался приложить его к сопливой жалкой физиономии.

— Н-не бейте, дяденька, — захныкал подросток, который был младше меня максимум лет на пять. — Я не сам, м-м-меня заставили!

— Кто? — рявкнул я, притискивая его к ледяной стене.

* * *