Невеста для чудовища

— Куда теперь, Максим Игоревич? — спросил водитель. Его я не видела, для этого нужно повернуть голову, слишком сложное усилие для меня сейчас. Судя по голосу, он был куда старше остальных.

Немного помолчав, Дубовский кивнул ему:

— В Four Seasons.

* * *

Звук захлопнутой двери рухнул на меня и оглушил, пушечный выстрел среди полной тишины. Я увидела человеческий силуэт; казалось, что его края подрагивают и клубятся, сливаясь с темнотой вокруг. Он вошёл в комнату, вальяжно, неторопливо, походкой уверенного в себе человека. Хозяина положения.

— Золотко, ты готова? — спросил он. Низкий, глубокий голос. Мужчина застыл у шкафа, я видела отражение его лица в зеркале. Я знаю его. Не могу вспомнить.

Вспомни.

Кто это?

Назови имя.

В смятении, чувствуя, как подбирается страх, я дёрнулась — и не смогла пошевелиться. Налитое свинцом тело словно приклеилось к кровати. Тонкая простыня укрывала обнажённое тело, очерчивая изгибы. Она весила целую тонну, облепляла меня, как вторая кожа. Закинутые над головой руки прикованы к кровати. Ноги связаны, я почти их не чувствую.

Подступающая паника ускорила сердце, оно подскочило к горлу и неистово заколотилось. Я напрягла все мышцы, но они были ватными, не слушались моей воли. Судорожно хватая воздух, я всё-таки умудрилась шевельнуть рукой — и её тут же пронзил разряд тока! Мой вскрик ударился о стены и разлетелся в стороны.

— Ты можешь сопротивляться, — сказал силуэт, медленно приближаясь. — Но за каждую попытку тебя ждёт наказание. Ты же знаешь правила. Ты всё выучила.

— Что? — шепнула я, ничего не понимая. Сухие губы царапались, слово прозвучало едва слышно, слабым облачком.

— Золотко, ты сама меня вынуждаешь. Я этого не хочу. Но ты должна вести себя правильно. С правильными людьми ничего плохого не случается.

Силуэт уже стоял у края кровати, его лицо тонуло во тьме, но я видела руки. Сильные, могучие руки, в которых змеилась плеть. Это была не забавная игрушка из секс-шопа. Тяжёлый витой кнут. Блестящие кольца обманчиво-спокойно лежали в огромной ладони, шипы щерились во все стороны. Я знала, что он жаждет крови. Моей крови.

В ушах зашумело. Стук сердца заглушил мысли.

Кто он?

Вспоминай.

Как его имя?

Мужчина склонился надо мной, и я снова рванулась, преодолевая сгустившийся воздух. Разряд тока ослепил меня, прошёл молнией от запястья до ног, выгибая меня дугой! Меня выдернуло из тела, секунду я смотрела на себя со стороны, а потом рухнула обратно в свой парализованный саркофаг.

— Я же предупреждал, — сказал Он. Голос заполнял мою голову, бархатными лентами обвивал тело, врезаясь в кожу. — Наказание неизбежно.

На мой лоб капнуло что-то горячее. Я в ужасе вытаращила глаза: грудь мужчины заливалась кровью из трёх глубоких порезов. Он страдальчески скривил лицо, едва не плача, прикрыл раны рукой.

— Не смотри! — зарычал он в ярости. — Ты не должна это видеть!

И я перестала видеть. На глаза упала пелена тьмы, поглотившая всё. Остались только звуки и чувства, зрение отключилось. Я не могла разобрать даже тени.

Кровать прогнулась под тяжестью тела. Моей руки коснулась чужая рука, легко и невесомо. Скользнула ниже, под край простыни. Я закричала, но звуки застряли в горле комом, мешая дышать, воздуха не хватало. Чужое дыхание обожгло лоб, висок, шею. Он тяжело и влажно дышал, как огромный волк, настигший свою добычу. Его рука стиснула моё горло. И тьма разорвалась на куски. Я увидела его глаза.

Голубые, как весеннее небо. Синие, как морская пучина. Жестокие. И горестные.

Я знаю, кто он. Я всегда это знала.

— Максим!

Женский голос выдрал меня из сна. Визгливый и недовольный, но сейчас я была ему благодарна. Не соображая спросонья, я ещё несколько секунд хлопала глазами, разбираясь, где сон, а где явь, ошмётки видений не спешили рассеиваться. Нашарила на стене тонкий шнур бра, включила свет и зашипела — резанул по глазам. Вокруг меня раскинулся респектабельный гостиничный номер, а из-за закрытой двери доносился чей-то разговор.

— Макс! — повторила женщина. Её звонкий голос легко проникал сквозь стену, отвечавший мужской глуховато рокотал, застревая в препятствиях.

Мысль заработала, завертелась. Я откинула одеяло и села на мягкой широченной кровати, машинально погладив ладонью шёлковую простынь. Телефона нет. Денег нет. Документов нет. Даже завалящей пластинки жвачки, которая болтается на дне сумки годами — и той нет. У меня ведь был какой-то план? В гостинице раздобыть телефон будет ещё проще.

Я вскочила с кровати и тут же поплатилась за излишнюю резвость. Ноги подломились, пол поехал в сторону, перед глазами запрыгали серые мухи. «Так-так, — сказала я себе. — Давай без резких движений». Я опустилась на пушистый ковёр, чувствуя себя совершенно разбитой. На плече противно пульсировал синяк. Моральное состояние было ещё хуже физического, меня словно выполоскали в реке и отбили о камни.