Невеста для демона страсти (СИ)

— Анабель… — задумчиво повторил за мной герцог, и глаза его на миг подернулись дымкой. — А Лилит вы встретить и не могли, сильфой она не стала, умерла своей смертью, и очень, очень давно, — вернулся к теме беседы мой суженый. — В Темные века, до установления власти Пресветлого Дэуса, она была служанкой Черной богини. Самой преданной, самой верной. Она отдала служению своей богине всю свою жизнь — и жизнь всех своих потомков. Богиня дар приняла — и Лилит стала праматерью рода, в котором рождались лишь дочери. «Дочери Лилит» именовались они, «служанки богини». Стояли они высоко, куда выше нынешнего священства. Их устами говорила нечестивая богиня, их руками творила беззакония… Пока Дэус не восстал и не закончил эти темные дни. Дочери Лилит лишились власти, лишились права на родовое имя, растворились, приняв фамилии мужей. Но не исчезли. Дэус отдал их сыттарам, в надежде извести поганый род, да что-то сыттары не спешат… Зачем он отправил вас ко мне?

— Что? — недоуменно моргнула от столь резкого перехода. — Но он не отправлял, я сама… Погодите, вы что, вы хотите сказать, что Лилит…

— Ваш предок? Да, разумеется. Мы подняли архивы, нашли упоминания о древних статутах Дэуса. Сыттар может взять лишь женщину из рода Лилит. Нечистых — к нечистым, проклятых — к проклятым, — отмахнулся он от моего интереса и вновь вернулся к тому, что интересовало его: — Что именно ему от меня нужно, Роуз? Что ваш «лис» велел вам мне передать?

— Ничего, — я ответила честно, вот только он не поверил.

— Ничего? И что же тогда вы делаете здесь? Зачем искали меня? Зачем пришли?

— Я надеялась, вы поможете. Сумеете нас спасти… И я до сих пор надеюсь, — отчаянно взглянула в его глаза, ища в них… сочувствия? Понимания? Не нашла ни искорки.

— Нас? — его заинтересовало лишь это.

— Нас, — повторила, стараясь оставаться спокойной. — Вас и меня. Ведь мы с вами связаны, мы — супруги. Да, я знаю, это не ваш выбор, — поспешила уверить, прежде, чем он перебьет. — Но он и не мой, а сыттар… он тянет силы из нас обоих, он нас обоих толкает к смерти. Но вы сумели закрыться, вы нашли способ. Так, может быть… у вас найдется защита и для меня? И тогда сыттар не сможет тянуть мои силы, а значит, и вам ничего не будет более угрожать…

— Вот, значит, как. Он послал тебя за моим амулетом. Умно. Будь я наивным сельским сквайром, проводящим дни за охотой да выпивкой… а то и только выпивкой — могло бы сработать, — его лицо искривила презрительная гримаса. — Да я не он. И на красивые глазки беспомощной девы поймать меня крайне трудно. Не стоило и пытаться. Что-то еще?

— Что? — растерялась я. Обращение на «ты» резануло слух, но еще более дезориентировало его видение ситуации, то, как легко он перевернул все с ног на голову, ни секунды не сомневаясь в своей правоте.

— Ну, был же у него запасной план на случай, если этот вдруг не сработает, — любезно пояснил мне его высочество. — Итак, амулет я тебе не дам. Что дальше?

— Дальше? Дальше я вынуждена буду отметить, что разговор наш свернул в неподобающее русло, и требовать от вас соблюдения элементарных приличий! — резко проговорила я, глядя ему прямо в глаза и едва сдерживая эмоции. Он не оговорился. Он действительно «тыкал» мне, словно дворовой девке, воровке, преступнице, чья вина доказана и непомерна. — Я благородная дама, я дочь графа и жена герцога — в глазах Дэуса, а значит и в глазах всех его верных. Говорить мне «ты» позволительно лишь королю, а вы в очереди на престол лишь четвертый! Так извольте вести себя сообразно своему статусу и не оскорблять ни себя, ни меня неподобающим обращением!

— Ты была бы благородной дамой, оставайся ты дочерью графа или стань, в самом деле, женою герцога, — на мою гневную отповедь он лишь скривился. — Ты же, потворствуя своей порочной натуре (что не удивительно при таких предках), продала душу свою сыттару — демону порока и похоти, прельстившись, как то свойственно малолетней пустышке, на обещания вечной жизни да вечной молодости. И право на уважение — не только мое, но и всех верных Дэусу — ты утратила полностью и бесповоротно. Ты не дама, ты лярга. Грязная подстилка похотливой нечисти, готовая совращать и ублажать каждого, на кого укажет твой проклятый богом владелец.

— Да как вы смеете?!

— А почему я не смею? Или может быть та, что имеет наглость именовать себя герцогиней Раенской, сохранила чистоту и непорочность? Тогда вот это откуда? — вскинув ладонь, он продемонстрировал кровавый ободок брачной звездочки. — Я тебя невинности не лишал. Так кто же консумировал наш так называемый брак, не подскажешь?