Невеста для графа

Элиза сфокусировала взгляд на дверном проеме, украшенном пилястрами, которые обвивал плющ с искусственными цветами из нежнейшего шелка. Монтгомери сегодня денег не считали, прямо как Хью – после того, как получил ее приданое, после того как отец оплатил его долги.

Эдит больше не приставала к ней с уговорами дождаться Хью, довела Элизу до вестибюля и сказала лакею, чтобы экипаж лорда Гастингса подали к выходу, а другого лакея послала за плащом Элизы.

– Останьтесь со мной ненадолго, – проговорила Элиза чуть дрожащим голосом.

– Да, конечно, – с готовностью отозвалась Эдит. – Я могу послать за доктор…

– Не думаю, что в этом есть необходимость, – перебила Элиза и внимательно посмотрела на девушку. Интересно, знала ли Эдит?.. Элиза отпустила руку девушки и, вымучив улыбку, пробормотала: – У меня всего лишь голова разболелась, вот и все. Я редко бывала на балах, поэтому устала с непривычки. Слишком много танцевала… К тому же музыка очень громкая. Дома мне станет лучше. Вы ведь скажете Хью, что я поехала домой, да?

– Конечно! – Эдит с облегчением вздохнула и улыбнулась. – А я уже начала думать, что вы не хотите, чтобы я ему говорила. Но ведь это… Вы же знаете, что он вас никуда не отпустит. Хью сразу поедет следом за вами, что бы я ему ни говорила. – Простодушно рассмеявшись, Эдит добавила: – Я скажу ему, что вы потеряли пряжку от туфельки, и он отправится за вами домой. Хью предан вам, как верный пес.

Верный пес? Если сэр Ричард говорил правду, Хью лгал ей едва ли не с первой минуты знакомства. Элиза забралась в карету и тяжело опустилась на сиденье. Она помахала на прощание Эдит, стоявшей на ступеньках у входа, и девушка, помахав ей в ответ, снова улыбнулась.

– Будьте здоровы! – крикнула Эдит, когда карета тронулась с места. – Финч, не торопись и не дергай! – добавила она, обращаясь к кучеру.

Элиза раскачивалась из стороны в сторону в такт покачивавшейся на рессорах карете. Ей не хотелось сейчас ни думать, ни чувствовать. Ведь очень может быть, что все это пустышка: возможно, сэр Ричард просто-напросто лжец или же неправильно понял намерения отца, выкупившего у него долговую расписку отца Хью. Может, Хью даже не знал, что папа выкупил его долги. И почему-то ни мать, ни сестры Хью ни разу не упоминали сэра Ричарда. А ведь тот представился старинным другом семьи… Скорее всего солгал. Так что не надо отчаиваться прежде времени. Нужно все спокойно обдумать, и тогда услышанному наверняка найдется какое-то разумное объяснение.

Но ядовитое семя, брошенное сэром Ричардом, уже проросло в ее душе острыми шипами, и избавиться от боли можно было лишь одним способом – выкопать это ужасное растение вместе с корешками. Не успела Элиза опомниться, как экипаж уже подъехал к ее новому дому на Сент-Джеймс. Дворецкий удивился, увидев ее в одиночестве, но молодая графиня поспешила рассеять его недоумение, сославшись на мигрень. Мэри тотчас бросилась готовить хозяйке чай из целебных трав, а Элиза поднялась к себе. Вилли, радостно тявкнув, подбежал к ней и стал прыгать, норовя лизнуть в лицо (должно быть, Ангус уже лег спать). Улыбнувшись своему любимцу, Элиза опустилась на колени, подставив псу лицо.

– Чему мне верить, Вилли? – спросила она, поглаживая его пушистую шерстку. – Неужели папа на такое способен?

Вилли тявкнул и насторожился. Затем вытянулся на ковре и вопросительно уставился на хозяйку.

– Ты прав, Вилли: еще как способен, – но стал бы Хью в этом участвовать?

Элиза думала о Хью, своем муже, который, заявив, что хочет сбежать вместе с ней на целый день, вывез ее в безлюдное место с изумительным видом на Лондон и там признался в любви. Хью и тогда ей лгал? Элиза закрыла глаза, вспоминая их первый вальс. А потом он вывел ее на подернутую дымкой мелкого дождя террасу и целовал так страстно, словно они уже стали любовниками. Он хотел ее тогда – она отчетливо помнила, как он возбудился, когда прижимался к ней…

Но желать и любить не одно и то же. Впрочем, тогда он и не говорил, что любит ее, даже не говорил, что она ему дорога, – об этом Хью сказал лишь совсем недавно.

Наверное, он не любил ее, когда делал ей предложение, – но, может быть, с тех пор успел полюбить? Да, наверное, все начиналось со лжи, но теперь… Элизе до боли хотелось, чтобы брачные клятвы, которые давал муж, не были обманом или, на худой конец, были правдивы хотя бы отчасти. Она могла бы простить старую ложь, если бы оказалось, что сегодня Хью не лгал.

Но если ее отец действительно скупил долги покойного графа, чтобы шантажировать его сына, принуждая жениться, то трудно поверить в то, что Хью простил шантажиста и его дочь. Или все-таки простил?

С этими мыслями Элиза поднялась на ноги и взяла со стола лампу. Вилли шел за ней следом, виляя хвостом, и она не отправила его на место. Открыв дверь, Элиза вышла в коридор и чуть не столкнулась с Мэри – та несла хозяйке поднос с чаем.

– Разве вы не хотите пить чай у себя в комнате? – в растерянности пробормотала горничная.