Невеста для Ярого (СИ)

— Стоять! — пытается командовать за моей спиной Архип. Группа местных мужиков его не слушает, стоит ор и диалектный мат. Вадик делает предупредительный выстрел в воздух. Становится тише, можно говорить.

— Перевести можешь, — киваю отцу мальчика, — он коротко кивает и выходит вперёд, — Спроси, мальчик жив?

Спрашивает. Главный грубо переворачивает ребёнка на спинку и кивает головой. Что-то говорит мужчине, от чего отец мальчишки звереет.

— Переводи мне, — ору на него.

— Он говорит, — запинается, непроизвольно сжимая челюсть. Я ощущаю, как грань адекватности стирается, — Что моя жена может пойти к ним вместе с ребёнком, сможет смотреть, как он растёт и принимает правильную веру. Что он признаёт мое право искать своего сына, но жена уже не вернётся. У неё будет новый хозяин.

— Спроси, что он хочет за ребёнка? — мужчины обмениваются парой фраз.

— Денег, они хотят много денег, — видя, как начинают стекленеть глаза местного, Гоша наводит на него автомат.

— Это чтоб ты думал резче, — обьясняет мужчине.

— Скажи, пусть отпустит сына, — Архип подходит к отцу ребёнка и начинает разоружаться, — Я вместо него буду.

— Хера ты творишь, Архип? — рычу ему в спину, понимая, что пленный боец им намного желаннее ребёнка.

— Голова у мальчика пробита, Ярый! — уверенно говорит мне через плечо, — Не прощу себе. Быстрее действовать надо, — добавляет чуть тише, — Когда пацана отдадут, я упаду, а вы мочите на поражение.

——

— Говори, что деньги будут, — киваю отцу мальчишки, — Только мы обмен хотим.

Архип начинает медленно двигаться в сторону террористов. Ему навстречу выходят двое. Один выносит ребёнка, а другой осматривает Архипа на наличие оружия. Мальчик уже в сознании, его опускают на ноги. Сами не станут приближаться… Крысы…

— Зови его, — говорю отцу, но ребёнок стоит и не движется. Закрывает ушки маленькими ладошками, делает шаг и падает на дорогу, как подкошенный. Оглушило.

Вдруг тот террорист, что осматривал Архипа, дёргается. Валит его на асфальт, наводнит на голову автомат и достаёт из кармана, вибрирующий телефон.

Ну пиздец! Главный что-то командует. Мне хочется орать, крушить, материться. Все плохо! Не так! Все пиздец, как плохо.

Из толпы вылетает мать малыша и кидается к нему, что-то истерически причитая на своём.

Дура! Дура! Дура! Аааааа!

— Кто может звонить? — ору я на Вадика, — Какого ты, сука, хрена его не выключил!

— Только Маша, а ей запрещено звонить, — Вадим белеет и покрывается нервной испариной, — Я вторым буду, — прикрывает глаза и выдыхает, — Пусть женщину и ребёнка отпускают.

— Двинулся? — хватаю его за шкирку, заставляя посмотреть в глаза, — Никуда ты, блять, не пойдёшь!

Думать! Теперь у них в заложниках не один, а трое человек. Главный, осмелев, что-то начинает вещать, пока двое его подельников продолжают досмотр карманов Архипа и держат на прицеле мать с ребёнком. Суки…

— Что он говорит? — тычет дуло автомата в живот местному Гоша.

— Говорит, что теперь хочет в два раза больше денег. И считает, что этот телефон свяжет его с вашим командиром, — мужик ненавидит и их и нас. Безвольно сжимает- разжимает кулаки. Остальные люди просто шокировано притихли, но оружие с бородатых не сводят.

— Без меня не разблокируют, — выдыхает Вадим, — Там отпечаток пальца.

— Пароль им скажи! — трясу его за грудки.

— Он графический…

Твою ж мать!

Вадим разоружается, доходит до средней точки обмена, уже берет в руки телефон, вводит пароль… Как небо наполняется рокотом винтов. Полиция. Как же ж, мать вашу, вовремя…

Главарь приходит в ярость, паникует, машет руками и отдает резкий приказ. Автоматы наводят на нас. Это все? Пара выстрелов и без вариантов…

Эпизоды последних минут плывут в голове замедленной съемкой. Вот толпа местных странно расступается и из глубины вылетает ПТУРС, попадает в стену за спинами террористов. Огромная бетонная плита разлетается на части у основания, начинает крениться и заваливает ВСЕХ! Следом раздаётся взрыв. Нас относит волной в сторону, машину корежит. На голову летят бетон, железяки, булыжники и стекло. Пацаны… Успеваю судорожно сглотнуть, прежде чем меня накрывает блаженная темнота. Все.

*** (Наверно, только ради неё я здесь…)

— Обними меня, пожалуйста, — Вася трясётся в моих руках, или это трясусь я сам? Мы так нужны друг другу сейчас. Нежные тонкие пальчики пробегаются по моим прикрытым глазам, и тяжелое сопение возвращается на мою грудь. Туда, где уже давно насквозь мокро, туда где колотится сердце, — Спасибо… — пытается собраться и посмотреть мне в глаза, — Так случилось да? Они — все все равно герои…