Невеста для Хуберта

– Так я тебе и предлагаю попытать счастья, вдруг повезет. Вспомни, сколько лет на моей шее сидела, в специальном магазине «Альбатрос» за валюту отоваривалась, когда я в загранку на судах «Югрыбпоиска» ходил, – напомнил супруг. – Но единый и нерушимый Союз рухнул, рыбацкий флот разорили, очутился на мели. Хоть сигнал SOS подавай. Теперь твоя очередь лямку тянуть. Бери пример с той лягушки, которая, попав в кувшин со сметаной, сбила масло…

– Однако, какой ты хитрый, – возразила жена. – Я значит, как проклятая будут трудиться, а ты это масло намажешь на хлеб и слопаешь с черной или красной икрой.

– Не зли, не раздражай меня, Элка! – повысил он голос.– Сейчас мы в такой ситуации, что рады и кабачковой икре. Мне самому много не надо, я ведь о тебе, глупая, забочусь, а ты этого своими куриными мозгами, не хочешь понять. Тебе не придется пахать по черному, ведь Голландия – не Африка, а просвещенная и цивилизованная Европа, где к женщинам культурное отношение. Будешь у иностранца жить, как у бога за пазухой, и мне по «Вестерн-юнион» валюту пересылать.

– Решил, значит, альфонсом стать? – упрекнула Эллина.

– Я буду копить валюту, положу на депозит в банке.

– Ой-ой, люди добрые, держите меня! – схватилась женщина за живот. – Ты же все спустишь. Я знаю твою любимую присказку: водка без пива – деньги на ветер. Сколько ты уже пустил денег по ветру? На машину бы хватило.

– Нет, Элка, как только ты решишься обвести вокруг пальца голландца, я тут же закодируюсь у нарколога и до твоего возвращения– н грамма во рту, ни градуса в глазу.

–Зарекался кувшин по воду ходить, – заметила она.

После первой бурной реакции на идею супруга, женщина успокоилась, ее даже заинтриговало его предложение. Пшонка послушно отдал ей развернутые страницы еженедельника.

– О-о, да здесь много и других вариантов!– улыбнулась она.– Почему ты от меня утаил шестидесятитрехлетнего австрийца с горячим сердцем и большим состоянием или пятидесятилетнего французского бизнесмена? Другие слишком молоды и запросы у них на юных девиц …

– У тех претендентов большой резерв времени, поэтому полезут к тебе в постель, чтобы оставить наследника, и это разрушит наши планы,– пояснил муж.– А с семидесятилетним стариком легче потом развестись, прихватив его состояние. Обвинишь его в половом бессилии или слабоумии и возвратишься ко мне богатой женщиной, а может, переберусь к тебе на постоянное место жительства, чтобы не околеть с голоду.

– Нет, Степ, так не пойдет. Лучше я тебе поищу состоятельную иностранку,– предложила Эллина.– Будешь при ней, как сыр в масле кататься, да и нам с Анжелой что-нибудь перепадет.

– Не с моим суконным рылом в калашный ряд,– безнадежно махнул рукой супруг.– Не получится из меня ни бюргера, ни аристократа. Не тот менталитет. Я – простой советский пролетарий, а нынче временно безработный. Верно, сказано: рожденный ползать, летать не может.

– Ты, наверное, боишься, что с мужскими функциями не справишься,– усмехнулась она. – Сухопарые иностранки очень темпераментны и сладострастны, не знают меры. Заездят, как вороного коня.

– Проблем не будет, ты же меня знаешь, курочка,– оживился муж.– В этом деле я неутомим, как Гришка Распутин. А при хороших харчах, да спиртных напитках – горы сверну.

– Ну, ладно распетушился гладиатор,– потеплела Эллина, припомнив хмельные ночи и, прошелестев газетой, сообщила.– А вот от иностранок объявлений нет. Видно у них своих мужиков достаточно, а у наших забулдыг репутация слишком подмоченная. Пьют, гуляют на стороне, безобразничают.

– Почему же тогда наши женщины пользуются таким большим успехом? – озадачился он.

– Потому, что очень покладистые, выносливы, неприхотливы, терпеливы и к тому же очень красивы,– отозвалась супруга.– Обходятся сами, без прислуги, ласковы, не капризны. Все привыкли делать своими руками. Отличаются покорностью и супружеской верностью. А в Европе и в других странах отношение к сексу легкомысленное, вот иностранцы и норовят заполучить такую преданную подругу. Ты же меня сам провоцируешь на измену.

– Так он же старец. Я до таких лет так точно не доживу.

– Вдруг он извращенец и заставит меня удовлетворять его прихоти и капризы? – озадачила Степана своим предположением.

– Никаких прихотей и секса. Будешь возле него вроде горничной!– приказал супруг. – От интимной близости уклоняйся любым способом. Мол, плохое настроение, боли по женской части.

– Тогда он меня в первую же ночь выставит за двери,– резонно заметила Эллина.– Церемониться буржуй не станет. Как говорится, баба с воза, кобыле легче.

– Да, верно,– почесал затылок Степан.

– Я вот что думаю, может этот голландец, действительно немощный и решил заманить какую-нибудь дурнушку, чтобы выносила из-под него горшок или утку?– выдвинула она неожиданную версию. – Ты же знаешь, какая я брезгливая. Мне станет дурно от его испражнений. Я потому и в лаборатории отказалась работать, что не возиться с мочой и калом. Не в противогазе же за ним ухаживать и ублажать его старческие капризы.