Невеста для кронпринца

Подружками невесты на моей свадьбе стали три сестры Ворсли, девушки крайне сурового характера, но при этом привлекательной внешности и с очень добрыми сердцами.

Раньше, в Северном Пределе, мы знали друг друга, зато в Авенне по-настоящему сдружились. Кстати, они сопровождали моего брата и участвовали в финальной битве, чему я, признаюсь, даже немного завидовала. Но при этом понимала, что сама во всем виновата — не стоило давать поспешных обещаний будущему мужу!..

Но война закончилась, а впереди нас ждало мирное, счастливое будущее.

Столица постепенно возвращалась к привычной жизни, как и королевский дворец. В нем три красавицы-Ворсли произвели настоящий фурор, из-за чего их братьям добавилось забот. Они не только продолжали охранять меня, что делали с величайшим усердием, но еще и отгоняли кавалеров от своих сестер.

К этому занятию Фергус и Эрвин тоже отнеслись с большим энтузиазмом.

Впрочем, сестры могли и сами за себя постоять. К тому же они нисколько не обращали внимания на старания кавалеров привлечь к себе внимание, заявив во всеуслышание, что все столичные мужчины — слабаки.

Но этим они только подогрели к себе интерес — те всячески пытались доказать обратное.

И все потому, что Север и Ангор наконец-таки поладили.

Былые противоречия, как и прошлые обиды, оказались забыты. Правда, не сразу — слов по этому поводу было сказано много, а со стороны Годдартов то и дело звучали извинения за то, что их отец оказался настолько несправедлив к своим верным соратникам.

Но этому было объяснение.

Реджинальд Годдарт получил серьезную травму головы и повредился умом на территории Северного Предела, из-за чего воспылал необоснованной ненавистью к северянам. Теперь эти времена были позади, и молодой король поклялся никогда не допустить подобного.

Кстати, Реджинальд Годдарт, написавший еще одно отречение, но уже в пользу Роланда, на этот раз единогласно принятое Парламентом, до сих пор оставался в монастыре Все-Отца. Церковники тоже смиренно признали свою ошибку, но, несмотря на публичное раскаянье в своих заблуждениях, положение их серьезно пошатнулось.

Они почти растеряли свои привилегии и впали в немилость у нового короля, поэтому сидели тихо, надеясь, что в будущем все уладится. И еще следили, чтобы Реджинальд Годдарт оставался в добром здравии, потому что о возвращении в столицу речи не шло.

Болезнь прогрессировала.

Я знала, что разум к нему не вернется никогда, и Реджинальд Годдарт так и останется в монастыре до конца своих дней. Правда, оттуда приходили обнадеживающие вести — похоже, близился очередной период просветления, и бывший король уже начинал узнавать людей. Поэтому в скором времени мы собирались его навестить и получить родительское благословение.

Впрочем, и без этого благословения дела у нас шли очень даже хорошо.

Максвеллы, отец и сын, пали в бою, остальные предатели были схвачены. Тех, чья вина оказалась неоспоримой, ждали суд и суровое наказание, остальным за мелкие прегрешения было даровано королевское помилование.

В Ангоре установились мир и ликование.

Правда, возликовали далеко не все.

Я отлично помнила лицо старого лорда Ворсли, когда того наконец-то вывели из стазиса и он осознал, что проспал целую войну!..

О, лорд Ворсли так взъярился, что его чуть было снова не пришлось погружать в стазис!

Пусть и с трудом, но он все-таки смирился с этой потерей и теперь принимал активное участие в заседаниях Ближнего Круга, куда его ввели по просьбе моего брата, ставшего ближайшим советником короля Роланда.

Я знала, что новый Договор Согласия близится к подписанию, и Северный Предел наконец-таки вернется в Ангор, потому что мы всегда были верны Годдартам.

Как и Мюриэль Бургес, которая помогала мне с подготовкой к свадьбе, заменив мне покойную мать, — она тоже была всегда верна Годдартам, за что и получила свою награду. Роланд позволил ей перебраться во дворец, и тетушка пребывала на седьмом небе от счастья.

Чариз Моррис тоже была с нами во дворце, заслужив благодарность Годдартов за спасение Конрада. Да и Вильфреда не обошла милость короля. Несмотря то, что он ходил по лезвию бритвы, балансируя между добром и злом, когда попытался выдать меня за свою родную сестру, старший Моррис все-таки спас мне жизнь. К тому же он повел себя как настоящий дипломат в переговорах с Клаймором, когда прибыл туда с Изабель.

Не только это — он отлично проявил себя в последней битве, и ему даже вручили медаль за храбрость.

В общем, Вильфред заслужил прощение, правда, не без моего содействия. Кредиторы тоже дали ему отсрочку. Они надеялись на скорейшее погашение долгов, потому что Моррису, оценив его изворотливость, Годдарты предложили стать послом Ангора. После наших с Изабель свадеб он отбывал с важной миссией в Цельсию — заглаживать острые углы, возникшие после отбора.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Я знала, что у него все получится, — уж кому-кому, а Вильфреду в изворотливости не отказать. А еще знала, что ему даже удалось сохранить фамильное имение Моррисов.