Невеста для Мрака (СИ)

Один из мертвецов Дик*Кар*Стала сделал шаг вперёд и взял в углу запасной факел. Небольшое усилие с моей стороны – и вот уже пропитанная маслом пакля ярко вспыхнула. Едкий чад мешался с запахом гнили.

При неровном свете пламени удалось разглядеть человека, забившегося в угол, опустившегося на корточки и закрывавшего лицо руками. Грива спутанных волос падала ему на лицо, глаза горели в глубоко запавших глазницах.

– Кто это? – спросила я, поднимая факел выше, чтобы лучше рассмотреть узника.

– Серийный убийца, миледи. Ловил женщин и детей, отводил их в лес, там убивал.

Арестант резко вскинул голову, вонзая в меня горящий злобным весельем взгляд – взгляд безумный и в то же время полный лютой хитрости.

– Ты делал то, в чем тебя обвиняют?

Узник обнажил в ухмылке жёлтые, местами сгнившие почти до корней, зубы:

– Сначала я вспарывал им животы, а потом насиловал. Видели бы вы, как ползли из них кишки! Жалко, что такая лакомая зайка как ты, мне тогда не попалась…

– Всему своё время. Хорошо, что мы в итоге всё-таки встретились.

– Зато мне попадались другие зайки, – он словно не слышал меня. – У одной, последней, (или предпоследней? Не помню точно) был такой хорошенький ротик. Она им плохо сосала Я ей харю-то раскроил. Отрезал от хорошенького личика кусочек за кусочком, потом снял с неё кожу, слой за слоем, точно стружку. Слышала бы ты, как она орала! Они все орали. Этот крик для меня слаще музыки...

– На всякий случай я оставлю с тобой стражу, – бросил через плечо Дик*Кар*Стал перед тем, как покинуть камеру вслед за тюремщиком.

Узник продолжал скалиться.

– Зачем ты убивал свои жертвы? – поинтересовалась я.

– Для удовольствия, – хихикал он в ответ. – Они были такие невинные, такие светленькие… я убивал их для удовольствия. Сначала насиловал, ломал косточки. Потом вспарывал животы, потом…

– Твои жертвы умирали в жестоких мучениях?

– О, да!

От него пахло несвежим бельём и скисшей капустой.

–Ты веришь в Благих Богов, человечек?

– Не-а.

– А в демонов?

– Не-а.

– И тебе не страшно было убивать людей, веря, что за Священным Кругом Жизни, на Том Берегу, их ничего не ждёт? Что они не получат ни утешения, ни утоления за свои муки?

– Не-а, – снова прозвучал впечатляющий содержательностью ответ.

– А умирать самому тебе не страшно?

Очередного «не-а» отчего-то не последовало.

– Я умру не скоро, – дрогнувшим голосом выдохнул он после затянувшейся паузы. – Мне ещё не время умирать.

– Время определяешь не ты.

Я медленно подошла к нему, схватила за волосы и, заставив запрокинуть голову, заглянула в глаза. Не знаю, что он там прочитал в моем взгляде, но видимо то, что прочитал, его напугало. Мужик перестал хихикать и испуганно замер.

– Когда я гляжу на такой кусок дерьма в человеческом обличье, как ты, – я почти шептала это, едва выдыхая слова, – я тоже начинаю сомневаться в том, что Благие Боги существуют. Может быть, как это не страшно, их действительно нет? Или может быть то, что их нет, совсем не так уж и страшно? Ты верно служил злу, человечек, вот оно и пришло тебя вознаградить. Пришло в моём обличье. Теперь никто и ничто тебе уже не поможет. Погляди на меня, – потребовала я. – Загляни в мои глаза: там твоя погибель. Я уничтожу тебя. Я тебя съем.

***

Празднества по поводу королевского бракосочетания продолжались. Эдонийцы и фиарцы совместно обедали и дебоширили, катались на лодках по местным каналам. Все флиртовали друг с другом двадцать четыре часа в сутки.

Не прошло недели со дня ужасающе-блистательного турнира, как, по настоянию принца, был объявлен большой выезд на Королевскую Охоту.

Дик*Кар*Стал и на этот раз от увеселения счастливо увильнул, сославшись на дела государственные.

У меня дел, естественно, не нашлось. Какие дела у новобрачной?

С раннего утра, когда солнце ещё не успело вскарабкаться на небо, весь придворный балаган собрался во всем своём блеске и великолепии, готовый выдвигаться к месту назначения.

– Слепой Ткач! – горячился Фабриан, торопясь к коню. – Уже семь часов! До места ехать как минимум час, пока набросим гончих… да мы только в девять начнём охоту!

Появление юного принца встретили громкими криками. Доезжачие затрубили в фанфары, лошади заржали, собаки залаяли. Веселье пошло полным ходом. Под истошный гром фанфар охотничий картеж выдвинулся из Тафля.

Мы монотонно передвигались по улицам, пока не выехали в предместье. Все только и говорили, что о погоде, возрасте обложенного кабана-секача да о месте его лежки.

Рядом с его величеством я заметила невысокого молодого человека лет двадцати пяти-двадцати шести. Серо-зелёные глаза его, обращаясь на меня, как-то странно блестели, а улыбка граничила с наглостью.

– Лорд Льюэс Кастал, – прокомментировала Астарэль, заметив мой интерес. – Отец этого юноши приходится дядюшкой твоему супругу, Одиффэ и младшем братом покойного короля. Очередной родственничек и побочный претендент на корону.

В десять протрубили сигнал и спустили собак. Ищейки молниеносно взяли след, быстро подняв кабана-секача из колючих зарослей. Зверь припустил напрямик, преследуемый не менее чем двумя десятками гончих.