Невеста для негодяя

Какая-то часть меня была согласна с арином Лаэринем. И мне, действительно, не стоило бы ворошить тайны прошлого, вглядываясь в выцветшие от времени страницы медицинских карт. Потому что там вполне могли оказаться ответы на вопросы, которые я бы не хотела знать. Вот только дело было в том, что проблемы выбора передо мной уже не стояло. Я была вовлечена в затеянную кем-то, вероятно, бывшим первым министром императора, игру, начало которой было положено много лет назад. Для меня все началось с помолвки, которая долгие годы была столь нежеланна мне. Но пока я жила на Островах, я не принимала в этой игре непосредственного участия. Ступив же на землю Руада, я сделала в ней свой первый самостоятельный шаг. В войне, которая, хотя и была прекращена на время, так и не была закончена. В войне, которая, судя во всему, теперь возобновилась.

10

Попрощавшись с арином Деланиэлем, я отправилась домой, никуда не заходя по дороге, потому что мне не терпелось поскорее приступить к изучению взятых из архива документов. Больше того, войдя в дом, моего терпения не хватило даже на то, чтобы подняться к себе на второй этаж. Вместо этого я устроилась в гостиной на первом этаже, в удобном кресле, стоящем рядом с окном. Свет приближавшегося к закату солнца падал сквозь стекло прямо на рукопись, облегчая мне чтение ее выцветших от времени страниц.

Я так увлеклась, что не заметила, как наступили сумерки. Не отвлекаясь от старых бумаг, я протянула руку, чтобы включить небольшую лампу, стоящую рядом с креслом. Лаэриэнь пришел, когда снаружи уже царила чернильная ночь. Он отрыл дверь так тихо, что о его возвращении я узнала скорее из-за потока влажного прохладного воздуха, проникшего в комнату сквозь открытую дверь, чем по звуку шагов.

− Как прошел твой первый день? − спросил он, останавливаясь в нескольких шагах от меня.

− Очень познавательно, − ответила я, поднимая голову от так увлекших меня документов и переводя взгляд на Лаэриэня.

На его лице была написана усталость, которую он не стал утаивать от меня, скрывая за маской притворной бодрости. И эта усталость была совсем не удивительна для того, кто, уйдя затемно на службу, также затемно с нее и вернулся.

− Ты голоден? − задала я вопрос, больше подходящий законной супруге, а не фиктивной невесте. − Прости, я так увлеклась, что совсем забыла про ужин.

− Ничего страшного, − улыбнулся Лаэриэнь, не ожидавший от меня такой заботы. − Я поел на работе. А ты?

− И я. Меня накормил арин Деланиэль. Я так увлеклась работой в архиве, что забыла про все на свете.

− Я рад, что тебе понравилось место практики. Надеюсь, что пока ты не будешь настаивать на работе непосредственно с пациентами. Нахождение в архиве, все же, куда безопаснее.

− Не думаю, что ты и дальше продолжишь сохранять уверенность в этом, − покачала я головой. − Я нашла там кое-что.

Я не хотела и не могла скрывать от Лаэриэня то, что мне удалось обнаружить. А потому правдиво рассказала о комнате под крышей архива, и о том, что она таила в себе. А затем показала бумаги, которые унесла оттуда.

Больше всего времени из последних часов, проведенных за изучением документов, я потратила на чтение нескольких медицинских карт, чернила на страницах которых почти выцвели. Те же листы, которые я протянула Лаэриэню, были частью личного журнала наблюдений, который вел один из докторов. Журнал этот сохранился куда лучше медицинских карт, и был написан четким, убористым и совсем не врачебным почерком, принадлежащим, судя по поставленной в конце подписи, тогдашнему главе больницы. Тому самому, который умер или погиб в то же время, что и отец моего жениха.

Лаэриэнь взял у меня бумаги и, ничего не говоря, опустился в кресло, в котором еще совсем недавно сидела я. Я уже знала то, о чем ему только предстояло прочесть, но, встав позади него и опустив взгляд на страницы рукописи, вместе с Лаэриэнем вновь окунулась в события, происходившие два десятилетия назад.

События последних месяцев не дают мне покоя. На первый взгляд, в больнице не происходит ничего необычного. Пациентов сравнительно немного, и тяжелых среди них не больше, чем всегда. Но, тем не менее, меня не оставляют мысли, что последние несколько месяцев мы находились на пороге эпидемии, которая по каким-то причинам все же не началась. Эпидемии неизвестного заболевания с очень необычным течением и невыясненной этиологией.

Очень сложно точно определить, когда все началось. До сих пор невозможно понять, с каким именно заболеванием мы столкнулись. Это означает, что мы не знаем всех его симптомов и, соответственно, не можем достоверно точно выделить наиболее явный из них. Тем не менее, сейчас, когда мы уже имеем статистику по значительному количеству пациентов, можно обобщить все имеющиеся данные и попробовать описать течение этой неизвестной прежде болезни.