Невеста для негодяя

− Почту за честь, − мое согласие было искренним, шедшим из самого сердца.

− В таком случае, прошу, − Лаэриэнь подвел меня к своему столу и усадил в кресло, стоявшее перед ним. Сам он затем подошел к одному из высоких шкафов у стены. Щелчок замка, и вот уже мой жених возвратился обратно к столу, положив на него объемную книгу.

− Журнал регистрации обязательств, − пояснил мне Лаэриэнь, открыв фолиант. − Разумеется, не всех, а лишь самых важных для Руада. Регистрации ключевых сделок, подтверждение обязательств помолвки глав родов и прочее.

− Здесь есть и обязательство нашей помолвки? − спросила я, глядя на страницы, испещренные чернильными строчками.

− Давай посмотрим, − предложил Лаэриэнь.

− А ты, что же, не проверял прежде сам? − удивилась я.

− Не было нужды, − пожал плечами мужчина. − Да и времени, − добавил он.

− Знаешь точную дату? − спросила я, глядя на то, как он перелистывает страницы.

− Да. Но за тот день ни одной записи нет, − Лаэриэнь развернул книгу, давая мне возможность лично убедиться в этом.

− Значит, несмотря на то, что брачное обязательство между нашими семьями было заключено, запись об этом не успели внести в реестр?

− Или кто-то позаботился о том, чтобы все произошло именно так. Не все желали укрепления рода Руаделлин.

− Получается, что… − начала говорить я.

− Что достаточно лишь уничтожить те подписанные экземпляры соглашений, которые есть у меня и у твоего дяди, чтобы помолвка перестала существовать. Официального расторжения больше не требуется.

− Возможно, именно поэтому мой дядя ни разу не назвал мне имени жениха, − задумчиво проговорила я. Потому что он знал, что обязательство не было зарегистрировано, а, значит, существовал большой шанс признать помолвку недействительной.

− Это можно сделать прямо сейчас, − Лаэриэнь внимательно посмотрел на меня. − И ты станешь свободной от меня. − Хотя его лицо было спокойно, в глазах не было радости. Лишь мрачная решимость.

− Хотя это и было очевидно, но об этом я не подумала, − призналась я. − И мне уже никогда не стать свободной от тебя. − Я сделала еще одно признание. − Для меня это ничего не меняет.

− И для меня, − признался в ответ Лаэриэнь. − Но я все равно должен предупредить тебя. Хотя этот журнал и не является книгой регистрации супружеских уз, тем не менее, если жених и невеста собственноручно впишут сюда свои обязательства, а регент Руада удостоверит их подлинность, то такой союз будет считаться подтвержденным и полностью законным. При этом нигде не сказано, что регент сам не может выступать в роли жениха.

− Удобно, − улыбнулась я.

− Еще как, − согласился со мной Лаэриэнь.

− Тогда чего же мы ждем? − проявила нетерпение я.

− Уже ничего, − усмехнулся Лаэриэнь. Он вновь развернул книгу к себе и вписал туда несколько строчек. Свое обязательство. − Твоя очередь, − затем передал он чернильное перо мне.

− Благодарю, − церемонно ответила я и, не мешкая, вписала чуть ниже свое обязательство. Которое Лаэриэнь затем заверил уже как регент Руада.

− Теперь я, наконец-то, могу целовать тебя с полным правом, − мой теперь уже супруг заключил меня в объятия. − И не только целовать, − добавил он, лишая меня возможности возразить ему, накрывая мои губы своими.

Как будто бы я собиралась возражать ему, честное слово. У меня и в мыслях ничего подобного не было. Хотя такая предосторожность с его стороны мне была по нраву. Но, к сожалению, ни на что большее, чем на поцелуи, времени у нас не было. У Лаэриэня, все же, возникли какие-то важные дела, которые он никак не мог отменить. Мы попрощались с ним в экипаже, который довез нас до больницы. Собственно, на том, чтобы мой теперь уже муж не провожал меня прямо до двери, настояла именно я. Чтобы не шокировать общественность поцелуями на больничном крыльце, которые непременно бы там случились.

Уже распахнув входную дверь больницы, я обернулась, чтобы еще раз взглянуть на оставшегося в экипаже Лаэриэня, который улыбался мне сквозь стекло. Чтобы улыбнуться ему в ответ. Еще не зная, что в следующий раз мне доведется увидеть его вот таким. Неподвижным. Замершим в полушаге от порога, перешагнув который, уже не будет возврата. Но все же живым. И даже теперь, глядя на своего мужа, я продолжала улыбаться. Правда, улыбка эта была горькой. Но слез не было. Потому что я знала совершенно точно, что не позволю Лаэриэню уйти навсегда. Уже не позволила. Правда, я сама пока не до конца понимала, как мне это удалось.