Невеста для отца-одиночки (ЛП)

— Я отчасти была восхищена, — говорит она, шлёпнув меня по руке.

— Отчасти? — уточняю я. — Да ладно! Это был чёткий данк*!

*Прим. Данк (то же, что и слэм-данк, он же бросок сверху) — вид бросков в баскетболе, когда игрок должен подпрыгнуть высоко вверх, затем одной или двумя руками выполнить бросок сквозь кольцо. Наиболее красивая разновидность бросков. Для повышения зрелищности игрок часто после данка повисает на кольце. Чем выше игрок, тем проще ему выполнить данк.

— Полагаю, я должна быть восхищена тем, что ты по-настоящему высокий? — спрашивает она.

— Элси может рассказать тебе, — говорю я, указывая на Элси, — как тяжело я работал над высотой прыжков!

— Он прыгает почти как кролик, — говорит Элси.

— Впечатляет, — отвечает Рита, усмехаясь.

На подъездной дорожке показываются два автомобиля. Чёрный внедорожник и полицейская машина.

— У тебя была ещё одна драка на газоне, пока я была на работе? — спрашивает Анна.

— Нет, — произношу я, чувствуя, как сдавливает грудь. — Не понимаю, что, чёрт побери, всё это значит.

Это не может быть из-за Эрла и Химены. Я не делал больше ничего незаконного, что значит…

Нет! Не может быть. СЗД не увидели ничего действительно плохого, это просто…

Мой худший страх становится реальностью. Я вижу сотрудников СЗД Вуд и Альфонсо, выходящих из внедорожника. Затем из машины появляется патрульный.

— Почему они вернулись? — спрашивает Анна убитым голосом.

— Вернулись? — уточняет Рита. — Кто они и что происходит?

Элси тянет меня за ногу.

— Пап, что случилось?

— СЗД, — говорю я. — Возможно…

Я не могу придумать ни одного хорошего «возможно», только не тогда, когда с ними полицейский. Это может означать лишь одно. Они забирают мою малышку.

Вуд и Альфонсо приближаются, держа руки в карманах, хмурясь и избегая зрительного контакта со мной.

Коп тащится за ними.

— Вы не посмеете, — говорю я, стоит им оказаться в пределах слышимости.

Альфонсо вытаскивает лист бумаги.

— Это судебное предписание. У нас не было выбора.

Делаю шаг вперёд, поднимая руку, и вижу, что коп тянется за пистолетом.

Снова отступаю, поднимая обе руки. Я сосредоточен на своём дыхании. Я не могу рисковать и устраивать здесь сцену. Я не могу выглядеть выбитым из колеи или нестабильным — это именно то, что Майкл и Шерил хотят, чтобы я делал. Я не желаю быть пешкой в их руках.

— На каких основаниях? — спрашиваю я. Выдёргиваю бумагу из рук Альфонсо. — Это даже не подписано судьёй Лоусон. Кто это, к чёрту, такой?

— Создание тату-салона, оказывающего услуги известным преступникам, прямо в вашем частном доме, — говорит Вуд, зачитывая с бумаги. — И обеспечение в целом ненадлежащего присмотра за вашей дочерью, что подвергает её серьёзной опасности.

— Вы никогда не оставляли кастрюлю на плите слишком долго? — спрашиваю я, — Потому что ведь именно об этом мы говорим? И о разрешении парню, у которого проблемы с желудком, воспользоваться моим туалетом? Вы забираете мою дочь из-за этого?

— Приберегите это для судебного заседания, — говорит Альфонсо. — Это уже решено.

— Я звоню своему адвокату, — говорю я, хватая телефон и набирая Эйдана. — Не прикасайтесь к моей дочери, пока мой законный представитель не будет здесь.

Маловероятно, что это поможет, но я, может быть, смогу задержать их. И только может быть, Эйдан сможет придумать лазейку, чтобы прекратить это.

Вуд и Альфонсо переглядываются, затем машут полицейскому.

— Мы подождём.

Я вижу, что патрульный вытягивает телефон.

— Кому он звонит? — спрашиваю я.

— Не ваше дело, — отвечает Вуд.

Коп бросает на меня самодовольный взгляд, и прежде, чем я добрался до него, сбрасывает вызов.

— Никто никому не звонит, сэр, — говорит он, улыбаясь.

Я проглатываю свой гнев и отступаю назад. Всё слишком гладко. Обвинения — дерьмо, они надеются, что отреагирую слишком остро и дам им что-то, что приведёт к реальным обвинениям.

Эйдан останавливается перед моим домом всего через десять минут — я предложил ему достаточно, чтобы он бросил всё, чем бы ни занимался.

— Что всё это значит? — спрашивает он у сотрудников СЗД, как только выходит из машины. — Дата слушания ещё даже не определена, и вы не имеете права забирать под опеку…

Альфонсо суёт бумаги в лицо Эйдану. Он хватает их и читает. Я жду, надеясь, что он рассмеётся. Что он ответит им на их хрень.

— Как, чёрт побери, вы получили это? Почему привлечён второй судья?

Рита сжимает мою руку.

— Они же не могут забрать её, не так ли?

— Они могут, — говорит Эйдан. — С этим, — он трясёт бумагой. — Но они не должны были оказаться способны получить это, это безумно неоднозначно.

— Кто они? — шепчет Рита.

Подъезжает другая машина, и я указываю:

— Они.

Майкл и Шерил выходят из машины, делая вид, что сбиты с толку.

— Что происходит?