Невеста для Поваренка (СИ)

Голос дрожал и срывался, но Антон продолжал петь. Слепые взгляды крыс устремились к кабестану. Твари стекались к нему, цеплялись друг за друга, подпрыгивали, срывались и тут же снова повторяли попытки. Они облепили поворотный механизм, словно живая бугрящаяся кожа, которая послушно откликалась на каждую строфу жутковатой припевки. Лех давно потерялся в этой массе, ведомый колдовскими чарами наравне с крысиным отродьем. Кабестан дрогнул. Медленно, как в кошмарном сне, он пришел в движение, вырывая “Горбуна” из двухсотлетнего плена. Но вместе с древним галеоном от вечного сна пробудилась и сама бухта. Как будто чудовищный великан потянул за тонкую ткань, пытаясь выдернуть пуговицу. Пористый камень берега крошился под ногами и змеился трещинами. Антон на секунду замолк, от ужаса у него перехватило дыхание, и гниющая крысиная свора опять обратила на него свой взор. Но песня не умолкала. Казалось, ее подхватили черные скалы. Они стонали и скрипели вместе с кабестаном, который продолжал рвать ткань мироздания, являя замершим от ужаса людям древний галеон. Заживо погребенный в жидком бурлящем камне, “Горбун” был похож на неосторожную стрекозу, навечно застывшую в янтарной смоле. Искаженные мукой лица матросов, замерших в разных позах, вздутые паруса, закованные в черную пену, сломанная поперек грот-мачта, так и не упавшая на палубу, остановленная налету мгновенно схватившейся каменной ловушкой…

Глава 17, в которой теряется ход времени

Берег дрожал. Антон усилием воли заставил себя отвести взгляд от мертвого галеона и оглянуться. Скалы рушились, оседая вниз, словно стены песочного замка. Бухту засасывала воронка крошащегося камня, созданная гигантским кабестаном, и если не поторопиться…

- Быстрей, капитан! - он бросился к Кинтаро и помог ему поднять на ноги ошалевшего Никиту.

Камень под ногами раскалывался, целые куски проваливались в непроглядную тьму морской бездны. Люди бежали, лавируя и уклоняясь, как крысы в кошмарном лабиринте, а позади них звучала песенка про голодного Поварёнка, пульсирующая в висках. Глаза чудовищно болели. Антон сжал зубы, чувствуя солоноватый привкус во рту. Из носа хлынула кровь.

Край утеса. Уже близко. Еще чуть-чуть. Скала вдруг взвыла и полетела в него. Он потерял равновесие и упал. Капитан подхватил его под локоть, помогая подняться на ноги. Корни дерева. Они живые. А все остальное мертво. Давно мертво. Но так и не похоронено. Почему? Неважно. Потом. Юля. Она его любит. Он вернется. Обязательно. Еще чуть-чуть. Рук нет. Ног тоже. Но он вылезет. Он не отпустит корней. Вверх. Еще немного…

Никита катался по земле и скулил, зажимая руками уши. А под капитаном обрушился каменный уступ, и мужчина повис на корнях, скрипевших и раскачивающихся над голодной чавкающей бездной.

- Помоги! - прохрипел он Анджею, залитому кровью и тоже зажимающему уши, лишь бы избавиться от навязчиво жадного мотива. - Помоги!

- Обещайте… - безумные синие глаза оказались напротив лица капитана. - Поклянитесь, что не тронете Юлю!

- С ума сошел… - выдохнул Кинтаро, чувствуя, как слабеют пальцы. - И не собирался! Да клянусь, клянусь!

Мгновенное сомнение в глазах мальчишки показалось капитану вечностью, но потом его перехватили покрепче за руку и рванули наверх, к яркому солнцу, небу и жизни.

Юля не находила себе места. Она предложила помощь Малсару, но тот с сомнением оглядел девушку и покачал головой, кивнув на сложенную парусину, нуждающуюся в починке. Однако толстые длинные иглы для парусов не слушались девичьих пальцев, выскальзывая из рук. В результате Дылда приспособил для этой работы боцмана, ослабив ему путы на руках и приглядывая за пленником с заряженной остатками пороха аркебузой. Юля расчертила на черной гальке импровизированные солнечные часы, воткнув в центр круга палочку. Ее тень уже переползла за полдень, а Анжи все не было. Княжна до рези в глазах вглядывалась в туманные очертания бухты вдалеке, сходя с ума от тревоги.

- Похлебку, что ли, приготовь… - пробурчал плотник, воюя с пробоиной на брюхе шхуны.

- Я… не умею…

- Безрукая, - беззлобно сказал Сальва. - Ни шить, ни готовить. А еще замуж собралась.

- Дык, сиятельная княжна, зачем ей…

- Так замуж за твоего господина собралась, так что ты, Дылда, смотри, - хохотнул плотник. - Сам у них будешь и плошкой, и поварешкой!

- Да пошел ты! Сдалась она ему, цаца сиятельная.

Обидные слезы навернулись на глаза. Княжна закусила губу.

- Я научусь, - упрямо выдавила она. - Всему можно научиться. И капитаном обязательно стану!

Ее заявление вызвало дружный хохот у мужчин. Юля уже открыла рот, чтобы дать гневную отповедь, но слова застряли в горле. Бухта вдруг стала… сморщиваться на глазах, теряя очертания и схлопываясь.

- Смотрите! - княжна вскочила на ноги. - Там что-то происходит!

Черный беззвучный взрыв потряс остров, потревожив полуденный сон Ирису. Бухта перестала существовать, погребенная скалами и поглощенная морской бездной. Юле показалось, что это у нее одним взмахом откромсали половину сердца. Ноги подкосились.

- Анжи… Он жив… Мы найдем его? Найдем! Пойдемте на поиски! Давайте!