Невеста для профессора (СИ)

— Да, дорогая, полный кавардак и нервотрепка! Этот прием несусветная глупость со стороны Генриха, но, к сожалению, он хозяин этого дома, а не я, — женщина игриво всплескивает руками в воздухе, а я нехотя приступаю к еде, потому как аппетита нет ни капли. Наверное снова из-за волнения перед грядущим событием. — Надеюсь, что после сегодняшнего дня весь этот дурдом закончится и вы сможете спокойно провести время вместе… Милая, на тебе лица нет, ты какая-то бледная… Не вкусно или что-то болит? — вдруг спрашивает она и тут же прикрывает рот рукой. — Боже, прости если лезу не в свое дело, ты случайно не беременна? — от шока давлюсь запеканкой и меня мгновенно пробирает дичайший кашель. — Если так, то вот это тебе лучше не есть, данная приправа только усугубит проклятый токсикоз! Будь он неладен, да? Наградила нас природа…

— Нет, — наконец, прокашлявшись, отвечаю я. — Нет, я ни в коем случае не беременна! Просто не хочется есть…

Как такое только могло прийти ей в голову?! Ах, да… Совсем забыла. Все же кругом думают, что я невеста Макса, а значит уж точно он затащил меня в койку…

— Вы не обидитесь, если я выпью только кофе? — спрашиваю я и как можно скорее хочу вернуться в комнату, чтобы избежать неловкости.

— Ох, я снова наболтала лишнего, — Розали заметно смущается и ее лицо почти приобретает цвет красной блузки. — Не обижайся, я просто сказала не подумав…

Заверяю женщину, что все хорошо и, выпив кофе, возвращаюсь в комнату. Но по пути снова задерживаюсь возле картин в коридорах. Есть в них нечто, что заставляет меня остановиться и погрузиться в столь яркую, как будто не реальную, природу, изображенную на них.

Узенькая тропинка возле реки, устланная осенними листьями, отблески солнца и водная гладь — все это передано так четко и с такой душой, любовью… Непостижимо… А вот на этой картине маленькая белая церквушка посреди огромного зелено-желтого поля с пастбищем. На следующей — река, зеленый высокий холм с деревянной постройкой и маленьким куполом. Что-то мне кажется в ней до боли знакомым, родным, похожим на Петропавловскую гору, пока внезапно не осознаю — это же Россия. На каждой находящейся здесь картине — она. Некоторые места я действительно узнаю, поскольку ездила на экскурсии в школе.

Я не эксперт в живописи, но почему-то мне кажется что эти картины не стоят целого состояния. И висят они здесь, потому как дороги сердцу владельца этого особняка.

26

Макс после разговора с отцом возвращается мрачнее тучи и, прихватив какие-то вещи, снова пропадает. Возможно я и правда обидела его своим отказом от подарка, а может быть дело и не во мне… Черт его разберешь!

Ничего умнее, кроме как надеть к приему белое шелковое, возмутительно короткое платье, я не придумала.

Ну, я же невеста, а значит должна выглядеть как она — легкая и воздушная, милая и улыбчивая.

Очень долго мучаюсь с волосами и в результате оставляю распущенными чуть подвитые локоны. Наношу легкий макияж, стараюсь не переборщить со стрелками на глазах и, кажется, выходит хорошая такая Мэрилин из “пу-пу-пи-ду”.

Когда выхожу из ванной, замечаю Максимилиана. На его лице появляется немое восхищение и я непроизвольно улыбаюсь.

Ему же тоже должно было понравиться, правда? И я в глубине души рада, что у меня получилось его поразить.

— Потрясающе выглядишь, — он подходит ко мне и предлагает свой локоть.

Беру мужчину под руку и чуть не прыскаю со смеху — ну ей Богу, как на бал собрались принц с Золушкой… А Майер и правда выглядит как принц: идеальная белая рубашка, темные брюки, лакированные туфли. Опрятная щетина, зачесанные волосы и неизменный приторный сладкий парфюм.

— Ты тоже, — улыбаюсь ему и решаюсь спросить. — Готов завраться по самое не балуйся?

— Всегда готов, — кривится Майер и мы выходим из комнаты.

Не выдерживаю и указываю мужчине на картины:

— Это же картины твоей мамы, да?

Во взгляде Макса читаю недоумение и он даже не сразу соображает, что ответить. А такое бывает весьма редко.

— Да, это она рисовала, как ты узнала? — спрашивает он и тут же закатывает глаза. — Розали, ну как же иначе…

— Вообще-то, я сама догадалась, — не знаю зачем, но пояснить это мне кажется жизненно необходимым. — Это она рисовала, как напоминание о родине, да? Необыкновенно, я в восхищении!

— Да, она ни разу не была в России после того, как вышла замуж и родила меня, — отвечает Макс и в его голосе снова появляется вчерашняя грусть. — Все свое время и силы она отдавала этому дому, отцу и мне, хотя уверен, хотела вернуться. Эти картины тому доказательство.

Ну вот, я не хотела нагонять ему тоски…

Делаю шаг к мужчине и зачем-то поправляю расстегнутый воротник и пуговицу на его рубашке. Руки сами тянулись и я не стала препятствовать, сама себе поражаюсь.