Невеста для профессора

- По-моему, сейчас не ты должен психовать, а я! - поворачиваюсь к Максу и тыкаю пальцем ему в грудь при каждой фразе. - Это меня используют! Меня шантажируют! Меня целуют, когда вздумается! - захлебываюсь словами от гнева, но они бегут нескончаемым потоком. - Я вчера уже было подумала, что ты не последняя тварь на планете Земля! Что ты на самом деле хороший человек и тебе нужна помощь, а ты… Ты думаешь только о себе! Тебя волнует лишь собственное благополучие, а на остальных тебе плевать! На чувства и на все остальное! Я вернусь в этот чертов зал, я сыграю свою роль, но лжецом и скотиной, разрушившим мою жизнь, ты от этого быть не перестанешь! - всхлипываю и перевожу дыхание, глядя в растерянное лицо Майера.

Он смотрит мне в глаза, его брови сведены на переносице, но это не привычный вид его недовольства, ему как будто бы больно. То что я говорю - приносит ему боль, оставляет шрамы в душе. Пусть!

- Для тебя существует только Максимилиан Майер, я - ничто. Ты не способен думать о ком-то, кроме себя! - выплевываю ему в лицо каждое слово.

Нет, на душе у меня от этого не становится легче, а наоборот пуще прежнего хочется плакать, исчезнуть с лица планеты. Как же не хватает прибора, который бы поворачивал время вспять… Я бы сейчас с удовольствием его крутанула.

- Не способен? - приподнимает брови и сжимает челюсти Макс. - Мне просто интересно… Ты правда так считаешь?

Мои губы дрожат и, кажется, я исчерпала свой воинственный запас. Отвожу взгляд и Майер горько усмехается, пятится к двери.

- Не способен, так не способен, прекрасно, - с обидой говорит он. - Я же полено бесчувственное.

С громким хлопком двери Максимилиан покидает кабинет.

28

Очень мужской поступок, хлопнуть дверью и уйти.

На душе становится еще паршивее, чем было раньше. Что мне теперь делать? Наверное, все же спуститься и поговорить с родителями, но что конкретно говорить - я не знаю.

Как я ненавижу лжецов и вот превращаюсь в одну из них.

Выхожу из кабинета и осматриваюсь по сторонам - Максимилиана нигде нет, что и следовало ожидать. Где он, как я должна расценивать его уход - понятия не имею. Иду в нашу комнату и сразу в ванную, чтобы привести себя в божеский вид. Покрасневшие от слез глаза я не спрячу, но вот размазанный макияж исправлю.

Мама, да, я соврала, но все получилось как-то само собой и вот я здесь…

Нет, не то!

Мама, папа, я очень виновата, что соврала вам, все куда более запутанно, чем вам кажется на первый взгляд…

К черту! Отбрасываю полотенце в сторону и упираюсь ладонями на раковину. Нельзя отрепетировать то, что ты не знаешь каким образом обернется.

Смотрю на себя в огромное зеркало и прогоняю слезы прочь. Слишком много эмоций, слишком много нового на меня обрушилось. Мне бы только сил, чтобы пережить сегодняшний день и остаться в здравом уме.

Еще этот поцелуй не идет из головы, ни с того ни с сего, выбивший меня из равновесия… Непроизвольно тянусь к губам и прикасаюсь кончиками пальцев, до сих пор ощущаю тот миг и прокручиваю его в голове. Казалось, что было в этом поцелуе что-то настоящее, не наигранное… Прислушиваюсь к себе и понимаю, что эти воспоминания кружат голову, а вот в хорошем смысле или в плохом…?

Качаю головой, избавляюсь от этого нахлынувшего наваждения. Макс эгоистичный засранец, я не могу считать секундный поцелуй с ним чем-то особенным или значимым.

Выхожу из комнаты и собираюсь спуститься в холл. Даже если не найду там Майера - я в одиночестве доведу начатое нами вранье до конца.

- Ия, дорогая, - вздрагиваю, когда слышу голос мамы в конце коридора, - может быть ты все же объяснишь что происходит?!

Сердце тут же пускается вскачь. Радует лишь то, что мама поднялась сюда одна, без отца. Двойного давления я бы просто не вынесла.

Перевожу дыхание, мысленно отсчитываю каждый шаг мамы в мою сторону и, распахнув дверь в комнату пошире, говорю:

- Я все объясню, только не переживай.

Как бы я хотела, чтобы наша долгожданная встреча была иной. Я так скучала, так хотела обнять своих родителей, а сейчас трусливо прячу взгляд и боюсь прикоснуться.

Мама всегда очень ярко воспринимает происходящее и слишком эмоционально реагирует. Я не знаю, что конкретно сейчас происходит в ее голове, но то что она на грани - однозначно.

- Что ты здесь делаешь, объясни наконец! - когда садимся с мамой на край кровати, она сама берет мои руки в свои и смотрит в глаза. Непрошенные слезы снова требуют выхода, но я сдерживаю их. - Что происходит? Что еще значит за невеста такая?! Как тебя вообще судьба свела с этим?!

Что-то противно царапает внутри, в самом эпицентре души, когда она произносит последнее слово. Да, именно с такой брезгливой интонацией обычно и говорилось, вот только сейчас мне почему-то неприятно это слышать.

Мама тараторит настолько быстро, что я не успеваю вставить и пары слов. Что же, Максимилиан Генрихович, вам это будет дорого стоить.