Невеста для тирана

– Ба!

– Не ба! Вознаграждение и нам не помешает. Хоть липосакцию себе сделаешь!

Бросив последнюю жёсткую фразу, женщина скрывается за дверью, а я в изнеможении опускаюсь на табурет. Ольга подходит ко мне, обхватывая мои плечи своими пухлыми руками.

– Не обижайся на бабушку. Она просто не понимает, чего ты боишься.

– Так я просто не знала, что меня полиция ищет. Купцов был жив и здоров, когда я уходила.

– Я понимаю.

– Я к мужу не хочу возвращаться, мне на развод нужно подать. Не собираюсь жить с этим мерзавцем.

– Так возвращайся к отцу. Он-то тебя не выдаст.

Растягиваю вымученную улыбку.

Меньше всего я бы хотела впутывать в свою неприятную историю отца. Он и так переживал за меня, когда я решилась выйти за Митрофанова, чтобы спасти его бизнес. А сейчас и вовсе рассвирепеет, узнав, как поступил со мной супруг в ресторане.

Сдаться полиции? Но как я докажу, что я ни при чём? Да я толком и не знаю, что произошло с Никитой после моего ухода.

Но, похоже, другого выхода нет.

Отец, небось, уже поседел от горя.

– Ты прости, но тебе и правда придётся уйти. Бабушка у меня строгая очень.

– Не переживай. Я вечером уйду, когда стемнеет. Чтобы меня никто не увидел. Хорошо?

– Конечно. А мы пока вещи тебе подберём. Не голой же тебе идти.

Ольга похлопывает меня по плечу и извиняющее улыбается. Я встаю с табурета. Да, похоже, мне придётся сдаться в полицию – ночевать мне всё равно негде.

16

Никита

*****

Бреду по какой-то заснеженной снегом поляне, всматриваясь вдаль. Пурга не даёт дышать свободно, каждым порывом ветра парализуя моё дыхание. Я ожесточённо всматриваюсь вперёд, пытаясь разглядеть на горизонте хрупкую фигуру красавицы-брюнетки, за которой я собственно и бреду всё это долгое время.

И вот, наконец, она.

Стоит посреди усыпанной снегом поляны, обречённо заламывая руки, из которых струится кровь, заливая багряными пятнами белоснежное свадебное платье.

Ужасная картина.

Достойная фильма ужасов.

Сердце заходится в бешеном ритме, а в ушах начинает звенеть, будто мне на голову натянули тёплую шапку-ушанку.

Надо идти дальше.

Не дать ускользнуть.

Я проваливаюсь в рыхлый снег, пытаясь рассмотреть лицо девушки. Но она по-прежнему стоит ко мне спиной, держа в руках завядший букет нежно – розовых пионов.

Она так похожа на Жану. На мою покойную сестрёнку.

Ведь её я похоронил в свадебном платье, которое она так мечтала надеть когда-нибудь. И Жанна любила пионы с их нежными бархатистыми лепестками и нежным ароматом.

Но, она ли это?

Сейчас я осознаю, что Жанна и Эмилия очень похожи между собой – обе стройные шатенки и обеим жутко не повезло встретить на своём пути Митрофанова.

Мерзавец.

Вспомнив о враге, я испытываю огромный прилив сил и сжимаю руки в кулаки. С большой бы радостью сейчас я бы почесал их о его надутую физиономию.

– Эээээээй!

Кричу изо всех сил, надрывая лёгкие, и заставляю невесту обернуться. Леденею, замирая от счастья – сестра.

Жанна стоит посреди полянки, и нежно мне улыбается, качая головой. Как и при жизни. Те же черты, те же ужимки. Ничего со смертью не поменялось. Она рядом.

А может, это я умер?

– Не подходи.

Сестра предостерегающе вытягивает руку вперёд, преграждая мне путь, и я покорно останавливаюсь.

– Мне так тебя не хватает.

– Живи для себя.

– Я не могу, мне плохо, я устал.

Качаю головой, впериваясь взглядом в грязный снег под ногами.

– Ты должен.

– Я хочу пойти с тобой.

– Нельзя. Ты должен отомстить за меня. И за Сашеньку.

Тут же на руках сестры появляется малыш, и она заботливо укрывает его от метели, прикрывая личико карапуза руками. И, хоть я не вижу черт лица мальчика, я заранее знаю, что это мой племянник.

Сашка.

Боже, он ведь не пожил. И в этом тоже виноват Митрофанов.

Сволочь…

– Я пытался! И не смог.

– Спаси Милу. Только ты можешь это сделать. Спаси, спаси Милу.

Сестра отворачивается и начинает быстро-быстро бежать, утопая в снегу. Её тёмные волосы развеваются на ветру, и она мгновенно пропадает в метели, закружившись ворохом колючих снежинок.

*****

– Мила!

Охаю, и приоткрываю глаза, дрожа всем телом. До подбородка натянута какая-то белая простынь, а под ней я, похоже, полностью обнажён. Невыносимый холод проникает до костей, и по коже проносится волна озноба.

Где я?

Смотрю на свою правую руку, к которой идёт какие-то провода, и с ожесточением пытаюсь пошевелить ей, разрабатывая затёкшую конечность.

– Тихо, тихо!

Рядом со мной оказывается молоденькая медсестра в коротком белоснежном халатике, и кладёт маленькую влажную ладошку на мой лоб.

– Вам нельзя нервничать, вы потеряли много крови. И температура, похоже, ещё есть.

Крови?

Удивлённо смотрю на этого белоснежного ангела, порхающего возле моей кровати, и рычу:

– Освободите меня!

– Нет, нельзя, лежите.

– Немедленно!

– Я сейчас позову врача!

– Чёрт возьми! Зови хоть Сатану, только освободи меня!

Пытаюсь встать, замечая над своей головой пикающий монитор, выдающий какие-то кривые.

Ё-моё, я совершенно не понимаю, где я и почему тут оказался. Но, раз этот ангел что-то твердит мне о враче и о крови, то, стало быть, я в больнице. Но, какого чёрта?

– Вам нельзя вставать!