Невеста для тирана

В трубке повисает молчание, а где-то на отдалённом расстоянии раздаются всхлипывания. Я не понимаю, кто это плачет, и морщу свой носик – мало ли Оля на улице, в окружении детей?

– Оль? Ты тут?

– Да-да.

Подруга быстро отвечает каким-то слегка заложенным носом, и я обеспокоенно смотрю на трубку стационарного телефона. Эх, жаль, я не могу увидеть Олю сейчас.

Что там происходит?

– А как его зовут? Ну, твоего принца?

– Никита. Он такой замечательный! Чуткий, понимающий, нежный!

Продолжаю описывать качества своего любовника, в надежде услышать от подруги хоть какую-то заинтересованность. Но Ольгин голос остаётся каким-то безликим и грустным.

– В общем, я тебе позвонила, чтобы сказать, что у меня всё хорошо. Не волнуйся за меня.

– Очень за тебя рада. А что с мужем?

– Ой, не напоминай мне об этом изверге. Это ведь он, оказывается, стрелял в Никиту.

– Да ты что?

– Ага.

Совершенно искреннее удивление Ольги подстёгивает меня всё ей выложить сиюминутно, чтобы описать все прелести своего нелюбимого супруга, от которого я скрываюсь совершенно небезосновательно.

– Вроде, по новостям говорили, что Купцов в больнице, и у него амнезия.

– Это Никита всё придумал, чтобы Юрий Александрович оставил его в покое.

– Ого!

– На самом деле Никита всё помнит, это Юрий стрелял в него и, к счастью, пуля прошла чуть выше, ничего жизненно важного не задев.

– В рубашке родился.

– Это точно. Поэтому Никита сбежал из больницы и приехал ко мне.

Расплываюсь в улыбке, вспоминая тот самый момент, когда я спустилась в прихожую в одном пеньюаре, и, увидев перед собой Купцова, тут же зарделась как маков цвет.

В трубке повисает неловкое молчание, а затем я слышу ещё более грустный, чуть всхлипывающий голос Ольги:

– Так, а ты где сейчас?

– Одна знакомая приютила меня в своём доме, за городом. И потом привезла сюда Никиту. Теперь мы и спим и живём вместе, как семья.

– Здорово. Прости, Мил, я больше не могу разговаривать. Давай потом я сама тебе позвоню, хорошо?

– Ладно.

В трубке раздаются частые гудки, и я осторожно кладу раритетную трубку на рычаг, задумчиво глядя на допотопный аппарат. Ольга вела себя и разговаривала довольно странно. Ни интонация, ни всхлипывания на неё не похожи.

Может быть, у неё всё же что-то стряслось? Просто она не захотела меня посвящать в свои проблемы?

Ладно, разберусь с Митрофановым, поставлю отца на ноги и обязательно наведаюсь к подруге. Хочу посмотреть своими глазами, что у неё всё нормально.

Вздыхаю, и выхожу из импровизированного кабинета. Наверное, Никита меня уже заждался.

*****

Прижимаюсь плотнее к любимому, забравшись с ногами на диван. Вечерний выпуск местных новостей мы посмотрели вот так – в обнимку, не разделяясь, как попугаи – неразлучники.

Ничего нового о состоянии папы не сказали. Может быть, и правда, что говорит Купцов – отсутствие информации – уже хорошая информация. Ведь, если бы отцу стало хуже, или его подключили к ИВЛ, то СМИ не стали бы молчать.

А так – тишина.

Никита нагибается к моему лицу и аккуратно проводит мозолистым пальцем по щеке, с небольшим нажимом. Я вся цепенею, предвкушая дальнейшие ласки, а трусики в одно мгновение становятся влажными.

– Ты прекрасна. Тебе кто-нибудь это говорил?

– Нет.

– Интересно, почему? Неужели, вокруг были только слепые мужчины?

Краснею, смущённо закусываю уголок губ, и качаю головой, с нежностью смотря в сапфировые глаза любимого мужчины.

– Нет. Я просто никого не замечала вокруг. И не позволяла за собой ухаживать.

– Почему?

Пожимаю плечами.

– Всегда хотела выйти замуж один раз и на всю жизнь, как в сказке.

– Это похвально. Бывает, конечно, и такое. Но, крайне редко.

– Знаю.

Прижимаю язык к нёбу, стараясь не смотреть на Никиту.

– Не переживай. Ты разведёшься с Митрофановым, и выйдешь замуж за меня. Вот у тебя и получится всё так, как ты хотела.

Сажусь, не переставая сверлить Никиту взглядом. Он смотрит мне в глаза, совершенно спокойно улыбаясь при этом, и у меня внутри нарастает напряжение вместе с беспокойством.

– Ты пошутил?

– Какие шутки? Разве я похож на клоуна?

Отрицательно качаю головой, облизывая пересохшие губы. Меня окатывает волной жара, и я, вибрируя от напряжения, всё-таки решаюсь переспросить:

– Ты хочешь на мне жениться?

– А почему нет?

Никита расплывается в улыбке, растягивая губы под рыжей бородой, и я вспыхиваю, как пожар:

– Чёрт возьми, Купцов, это не ответ!

Мужчина вмиг принимает серьёзный вид и проводит пальцем по линии декольте, оттопыривая при этом край моего топика, найденного в шкафу у Инны.

У меня во рту всё пересыхает, как в самой жаркой пустыни Африки, и я пытаюсь дышать спокойно, открывая рот, как выброшенная на берег рыба.

Чёрт побери…

– Конечно, я хочу на тебе жениться. Неужели ты ещё этого не поняла, глупышка?

Никита сканирует меня своими ярко-синими глазами, и я понимаю, что начинаю таять под этим горячим обжигающим взглядом.

– Но, у меня совсем нет никакого приданного. И бизнес отца, скорее всего, после развода Митрофанов спустит под откос, желая мне насолить напоследок.

– Это ерунда.

– И своих денег у меня нет, ведь я нигде не работаю.

– Пофиг.